В общем, я вспоминала, думала, рассуждала. Мой ежедневник был исписан сорока двумя причинами, почему мне не следует ехать на встречу выпускников. И лишь одной причиной за: Лёша должен был знать про дочь, прежде всего ради самой Жени.
***
Конференция прошла насыщенно. И дело даже не в информативности и силе научного знания, хотя уровень в разы был выше всех тех мероприятий, участвовать в которых мне доводилось до этого. Главным открытием этих пяти дней было то, что я почувствовала себя взрослой. По-настоящему взрослой. Я больше не была ни студенткой, ни аспиранткой, ни… дочерью профессора Вознесенского.
Я была отдельной самостоятельной личностью, которая с уверенностью смотрела перед собой и не чувствовала себя… другой. Здесь все жили наукой, идеей знаний, открытий, и это вдохновляло, делая меня равной всем этой людям с мировыми именами, потому что у меня больше не было причин чувствовать себя неправильной из-за своей увлечённости математикой. Та конференция изменила моё сознание раз и навсегда, научив знать себе цену.
Наверное, во многом благодаря этому по прилёте в Москву я отважилась пойти в кассу и купить билеты в город, на улицах которого выросла.
***
Город детства встречал кучей ненужных воспоминаний и хмурым небом. Дело шло к вечеру, когда я вышла из здания аэропорта, оставив чемодан в камере хранения. Надолго задерживаться здесь я не планировала.
С сомнением глянув на часы, я подумала, что затея была откровенно так себе. Во-первых, вряд ли кто-то меня сильно ждал на встрече выпускников, а тем более в такое время, с опозданием едва ли не в пять часов. А во-вторых… А во-вторых, что я ему скажу?
Привет, Лёша. Я — Альбина, если ты вдруг забыл. Помнишь, мы в детстве с тобой дружили, жили по соседству… Да-да, это именно я, у нас с тобой ещё секс по глупости случился. Так вот. Знаешь, у меня от тебя дочь имеется.
Короче, весело.
Встреча выпускников, приуроченная к юбилею моей первой школы, проводилась в местном Доме культуры, где, несмотря на поздний вечер, всё ещё было достаточно многолюдно. Лавируя средь смутно знакомых людей, я вышла к “буфетной” зоне, где вокруг столиков на диванчиках из дермантина сидели шумные компании. Мой бывший класс оказался самым многочисленным и громогласным, но заметила я их отнюдь не из-за этого. Ибо первое, что бросилось мне в глаза, был затылок Орлова, который спустя столько времени я всё ещё определяла безошибочно.
***
Разумеется, я споткнулась, чуть не растянувшись посреди зала. Жалко, что чуть, а то бы эффектно вышло. А кто у нас там? Лягушонка в коробчонке? Ан нет, всего лишь Вознесенская на своих каблуках буянит.
Первым, как и положено, меня заметил Дмитриенко, в конце концов это он последним за прошедшие годы видел меня. А судя по всему, ещё и ждал — Сашка, расплывшись в широкой улыбке в тридцать два зуба, на кавказский манер объявил:
— Вах, какие люди посетили нашу скромную обитель!
Все тут же обернулись в сторону неожиданного гостя. Их было человек тринадцать. Мои бывшие одноклассники, неожиданно обрадовавшиеся моему появлению. Кто-то даже захлопал в ладоши, поставив меня в тупик своей реакцией. Приём на самом деле оказался непредсказуемо тёплым, и это было чертовски приятно, но волновал меня всё же только один конкретный человек, поэтому я смотрела на всех… кроме Лёхи, опасаясь увидеть на его лице что-нибудь не то. Вдруг не узнает? Или наоборот, узнает, но не сочтёт моё появление чем-то важным? А мне ему ещё про Женю говорить.
В общем, всё было сложно. В моей голове. Потому что внешне всё выглядело достаточно радужно: меня обступила толпа бывших одноклассников, кто-то обнимал, кто-то хлопал по плечу, другие отвешивали комплименты.
— Альбинка, какая же ты молодец, что приехала! — воскликнула Анька, наша староста.
— Это я — молодец, — тут же вклинился Дмитриенко. — Если б не я… то фиг вам было бы, а не Вознесенская. А я тут почти уже дошёл до своего обещания, — это уже было сказано мне, — про купленный диплом никто не поверил, а вот по поводу троих детей задумались…
— Хорош заливать, — дал дружеский подзатыльник Сашке кто-то из парней, — давно известно, что всё сказанное тобой нужно делить как минимум на три.
— Ну так давай поделим, — не сдавался Дмитриенко, — всё равно один ребёнок, да останется.
— Алечка, — пискнул кто-то из девчонок, — а у тебя дети-то есть?
Я нервно затрясла головой, отрицая всё на свете — детей, диплом, саму себя.
— Говорил же, что Сашко верить нельзя, — раздалось из толпы, вызвав новый приступ хохота.
Пока все продолжали дурачиться, я бросила осторожный взгляд в сторону Лёши: он один не смеялся и даже не улыбался, предпочитая пристально смотреть на меня. Выходило тяжело и давяще. Я даже плечом повела, словно пытаясь скинуть неведомый груз.
— Привет, — шепнула ему одними губами, взяв силы на сие геройство неведомо откуда.
Не ответил, по крайне мере губы оставались плотно сжатыми, а вот веки его на какое-то мгновение тяжело опустились, после чего резко распахнулись. Вот и пойми, что это вообще было.
Меня усадили за стол, буквально за считанные секунды организовав тарелку с какими-то закусками и высокий стакан с кроваво-красным вином. Моё “нет” никто и слушать не стал, как я поняла позже, вся честная компания уже давно была порядком навеселе.
Вино оказалось вполне приятным, разговоры весёлыми, атмосфера непринуждённой. Меня о чём-то расспрашивали и почти тут же на каждый мой ответ выдавали кучу ненужной информации о том, “кто, где и с кем”. И мне было почти хорошо, если бы не Орлов со своим дурацким взглядом, которым он продолжал меня сверлить, прерываясь лишь на то, чтобы опрокинуть в себя очередную рюмку с янтарной жидкостью.
— А что с Лёшкой? — улучив момент, шепнула на ухо Аньке.
— Очередная часть Марлезонского балета, — пожала плечами староста. — Опять какие-то проблемы с Марго.
Да, с Анисимовой тут все успели перезнакомиться ещё за годы школьной учёбы, поэтому удивило меня совсем не это.
Они всё ещё были вместе, раз он до сих пор по ней так убивался. Смешно. Всё в этом мире менялось, кроме одного — Лёхи и его страданий по Рите.
Одним глотком прикончив остатки вина, я зачем-то согласилась выпить ещё, а потом и ещё... С Орлова, что ли, пример брала?
Пьяной я не стала, но вот хмельной вполне. Поэтому, когда запозднившуюся публику начали выпроваживать из ДК, я вполне стойко отбилась от многочисленных приглашений продолжить у кого-нибудь на квартире, настаивая на том, что мне надо в аэропорт. Обратный билет я не покупала, но знать об этом окружающим было необязательно. Сашка порывался заказать мне такси, но его планам было не суждено сбыться.
— Я сам, — почти грубо отрезал Лёшка и поймал меня за руку, быстрым шагом уводя от всех остальных. Бывшие одноклассники только и успели, что удивиться да рукой помахать, крикнув парочку ободряющих пожеланий, пока злой Орлов тащил меня куда-то в сторону от центрального входа.
