Возможность влиять на поступки правителя, пусть даже ограниченная, таит в себе риск злоупотреблений. Циничный или честолюбивый представитель астрономической элиты или даже советник, который печется только об интересах своей страны, может поддаться искушению и исказить небесные предзнаменования, чтобы повлиять на принятие решений. Аналитическое исследование Эберхарда подтверждает присутствие некоторых вымышленных сведений, внесенных придворными китайскими астрологами в официальные анналы в угоду политическим соображениям. Эти «сведения» обычно сочинялись историками уже после события. Нам также известно, что небесные знамения играли существенную роль в некоторых фракционных разногласиях.
Случаи умышленного обмана известны и в Месопотамии; один из них датируется VIII веком до н. э. Астролог-советник, состоявший на жалованье у ассирийского царя Сеннахериба, разоблачил придворного астролога Саргона, отца Сеннахериба. Действуя по принципу, что двусмысленные новости лучше плохих, астролог Саргона вступил в заговор с другими предсказателями. Он убедил их скрывать любые зловещие предзнаменования от царя и дал им следующий совет: «Если небо будет предвещать беду, скажите царю: «Небесные знамения смутны и неясны»». Согласно разоблачителю, «они систематически подвергали цензуре все неблагоприятные предсказания». Судя по всему, они уже знали притчу о гонце, который приносит дурные вести.
В библейской книге Исайи (47, 12) тоже есть замечание относительно небесных знамений. Завершая свою обличительную речь в Вавилоне, пророк Исайя предупреждает:
«Ты утомлена множеством советов твоих; пусть же выступят наблюдатели небес и звездочеты, и предвещатели по новолунию и спасут тебя от того, что должно приключиться тебе».
Грозный рок уже навис над Вавилоном; по мнению Исайи, суд божий делал любые астрологические прогнозы бесполезными.
В книге Даниила тоже дается малоутешительный прогноз о судьбе царских звездочетов. Халдейский царь Вавилона Навуходоносор II (605–562 гг. до н. э.) с обоснованным скептицизмом устраивал проверку своим магам, заклинателям и халдеям (астрологам), предлагая им истолковать содержание тревожного пророческого сна, который он якобы забыл. Полагая, что все обладающие достаточной силой могут без труда узнать содержание его личных снов, он угрожал разрубить их на куски, если они не сделают этого. Пророки запротестовали. Один астролог заявил, что никто, кроме богов, не может знать тайных намерений царя. Возмущенный их отказом, Навуходоносор приказал истребить всех вавилонских мудрецов. Даниил, который был приведен в Вавилон после захвата Иерусалима, обучался у халдеев астрологическому искусству. Хотя он смог спасти жизнь себе и троим своим спутникам, правильно истолковав царский сон, при этом он полагался на божье вдохновение, а не на астрологические навыки. Таким образом, его история является очередным библейским отрицанием практической ценности и достоверности месопотамской астрологии.
Древнеримская астрология тоже получила гневную отповедь от Цицерона, прославленного оратора и автора трактата «О гадании». Хотя сначала он был убежден в сверхъестественной силе звезд философом Посидонием, его вера постепенно угасала, и в конце концов он объявил астрологию «невероятной и безумной глупостью, которая ежедневно опровергается опытом».
Всегда находились люди, скептически относившиеся к способностям пророков. Ван Чонг, китайский философ династии Хань, тоже ставил под сомнение достоверность небесных знамений. Обсуждая мрачные комментарии одного из более ранних авторов по поводу появления комет и определенных положений Марса, Ван Чонг пришел к выводу, что «не может быть никакой связи между небесными явлениями и нравственными суждениями».
Наш личный опыт знакомства с человеческой природой убеждает нас в том, что особые знания и высокий статус дворцовых звездочетов должны были поощрять лицемерие и жажду наживы у любого предсказателя, понимавшего характер своего повелителя лучше, чем поведение небесных тел. В книге «Путь через хаос» — изящном и искусно оформленном исследовании астрономической символики династии Тан — Эдвард Г. Шафер упоминает стихотворение, в котором известный поэт IX века Во Цзюй-и критикует имперских астрологов, поскольку «они приближаются к своему повелителю только с лестью и обманными речами о благоприятных облаках и звездах долголетия, а потом, заручившись его расположением, возвращаются к своим драгоценным инструментам». Во Цзюй-и осуждал поверхностные толкования китайских астрономов и их одержимость своими инструментами, но не потому, что он сомневался в ценности изучения небосвода, его беспокоило отсутствие у них серьезных пророческих намерений.
Разумеется, подлинная вера в небесное откровение не умаляет значения личных приоритетов и профессиональных конфликтов, что мы видим на примере астрологических табличек из Месопотамии. Майкл Бейджент цитирует язвительную, но лаконичную критику одного из соперников придворного астролога Аккулану: «Это предсказание бессмысленно; царь должен оставить его без внимания. Исследования Саймо Парполы выявили другой яркий пример астрологических предпочтений. Царь Асаргаддон попросил главного астролога Иштар-шуму-эреха подтвердить правильность сведений, полученных от другого предсказателя. Царю сообщили, что Меркурий появится после астрономического соединения с Солнцем в следующем месяце, и он хотел знать, является ли это предсказание достаточно точным. Иштар-шуму-эрех знал, что Меркурий уже виден на небосводе, и не преминул сообщить об этом наряду с подобающим нравоучением о профессиональной некомпетентности соперника: «Невежественный человек раздражает знающего; необразованный человек заставляет своего повелителя попусту тревожиться». Недоразумение вроде бы прояснилось, но дополнительные замечания о Венере в отчете сурового критика смутили Асаргаддона, который почему-то пришел к выводу, что Венера уже появилась в ночном небе. Верный своей привычке искать подтверждение из независимого источника, царь обратился к третьему астрологу и спросил его о Венере. Разумеется, Венера еще не появилась, и новый критик, не имевший точного представления о том, что на самом деле было сказано Иштар-шуму-эрехом, счел возможным позлорадствовать. В своем послании Асаргаддону он назвал соперника «дурным человеком, обманщиком и лжецом» и спросил: «Кто этот человек, что осмеливается посылать столь лживые доклады своему царю… почему он изрекает ложь и к тому же хвалится этим? Если он ничего не знает, то должен держать рот на замке». Впоследствии к диспуту присоединился еще один астролог, что привело к открытым придворным дебатам и окончательному разрешению этой натянутой ситуации.
Придворным астрологам, как и всем остальным, приходилось иметь дело с обычными препятствиями и профессиональными проблемами. Один из астрологов, участвовавших в дискуссии о Венере при царе Асаргаддоне, жаловался на ненужные неудобства, которые приходилось терпеть подчиненным из-за политики властей. К примеру, однажды ему было приказано день за днем ожидать солнечного затмения, хотя он точно знал, что в ближайшие месяцы никакого затмения не произойдет. Бесполезное ожидание ожесточило его и наполнило горечью его официальные отчеты. Повседневные хлопоты побуждали других астрологов обращаться к царю с просьбами о провианте, о предоставлении вьючных животных для облегчения тяжелой астрологической ноши, о медицинской помощи или о содействии в возвращении сбежавшей служанки.
