— Да.
— Хорошо. Полагаем, вам понравится должность куратора новоприбывших магов.
— Нет! — вырвалось у Эда.
— Да, — с каким-то мрачным удовлетворением ответил Буревестник. Впрочем, через секунду его голос снова звучал равнодушно. — Девушка-рабыня прибыла с вами, не так ли?
— Так.
— Что ж, в таком случае я попрошу выйти в центр зала Ясмину Найтэри, нареченную последней хозяйкой Фридой.
С лавки поднялась рабыня и приблизилась к нам.
— Это правда, что ваш отец, пытаясь защитить вас, попал на остров Синтар? — спросил Буревестник, не предлагая, однако, сесть на место свидетеля.
— Правда, — ответила она.
— Вы знаете, что Прал иг Сивар, желая заполучить вас в жены, убил вашего жениха и ранил отца?
— Я предполагала, — проговорила Фрида едва слышно.
— Согласитесь ли вы применить свой дар во благо и обучаться за гранью, здесь, в течение года, а затем стать одной из приспешников Шести Старцев в мире Эливиона?
— Мой дар приносит одни беды.
— В этот раз он принесет добро. Мы освободим Фаридаха Найтэри из заключения и поможем восстановить его здоровье.
Не сдержавшись, Фрида радостно улыбнулась.
— Тогда я готова учиться. Лишь бы отец получил свободу и мог доживать старость в спокойствии.
Буревестник немного помолчал, оглянулся на присяжных, словно прислушиваясь к ним, затем громко объявил:
— Так тому и быть.
Его рука, спрятанная под широким длинным рукавом, коснулась плеча девушки и соскользнула по ее лопаткам. На пол посыпался песок, совсем как тот, что наполнял недавно чаши моих весов.
— Помилована, — шепнули несколько голосов в моей голове. — Станет ученицей Эдварда.
— Вы свободны, — громогласно объявил Буревестник, обращаясь к ворону. — Проводи девушку наверх и помоги обосноваться.
— Как прикажете.
Эдвард слегка поклонился и, подхватив растерянную Ясмину под локоток, шагнул в пустоту, растворяясь у нас на глазах.
Мой взгляд невольно зацепился за весы с песком, и на душе стало грустно. Очень хотелось верить, что добрая часть меня победила злую.
— В центр зала приглашаются обвиняемые, — громче прежнего оповестил Буревестник, отрывая меня от тягостных дум. — Прошу полной тишины в зале. Это касается и ваших мыслей. Прошу присяжных объявить имена.
— Прал иг Сивар, — не голос, а шелест у меня в голове.
— Вильям Эйдинбергский, — вторил другой голос первому.
— Сильва иг Тармон, — донеслось, словно издалека.
— Раен иг Сивар, — совсем шепот, на грани слышимости.
Они вышли в центр. Четверо людей, увязших в интригах и преступлениях, потерявших моральный облик, безбоязненно сломавших границы дозволенного. Те, кто уничтожил десятки, если не сотни судеб, топтал надежды и шел к цели напролом.
Глядя на их искаженные страхом лица, вдруг совершенно некстати подумала: смогла бы я снова взять кинжал и всадить его в Раена? Не знаю. А вот тетушку Сильву я бы не пожалела.
Весы справедливости покачнулись и встали немного ровнее прежнего. Засчитали мои злые мысли и неумение прощать врагов. А я и сама не знала, что способна на подобные поступки. Да вот же — вышла замуж за варвара, и понеслось…
— Обвиняемые, выйдите в центр зала для объявления приговора!
Старческий, царапающий слух голос разлетелся по помещению, оставляя странное эхо в виде затихающего слова «справедливость».
— Согласны ли вы с предъявленными вам сегодня обвинениями?
Другой голос, более приятный на слух. Только стоило ему замолчать, как начала болеть голова.
Тетушка Сильва картинно упала на колени, прижала руки к груди и, откинув голову, беззвучно зарыдала. Видимо, голос им не вернули, как и всем остальным.
— Ваши мысли для нас громче произнесенных слов.
Третий голос, от которого вдруг захотелось плакать. В душе появилась вселенская тоска, я даже носом шмыгнула.
— Они не раскаиваются.
Мне показалось, что этот голос принадлежал пожилой женщине. Тихий, ласковый, усыпляющий.
— Синтар! — громкий, уверенный голос. Подавляющий.
— Приговор окончательный, — снова заговорил первый. — Пожизненное заключение без права помилования!
А эхо унесло к потолку затихающее слово «правосудие».
— Да будет так! — Буревестник встал ближе к присяжным. — Имена пособников заговорщиков будут переданы Габриэлле Эйдинбергской для вынесения им соразмерного наказания в Эливионе. Дабы никто не скрылся от правосудия. Великий Суд объявляется закрытым.
С последними словами Буревестника я почувствовала свободу в руках и ногах, и тут же попыталась встать. В это же время ко мне рванулся Раен. Сжимая небольшой кинжал из карашарской стали, он прокричал «Будь ты проклята!» и метнул оружие мне в грудь. Не знаю, сработали бы защитные заклинания этого места, но нечто другое случилось быстрее. Раздался хлопок, кинжал осыпался трухой, а сам нападавший отлетел до самой стены, сильно приложившись об нее головой.
— Кто же с одним кинжалом идет против родового защитного артефакта? — цинично заметил Буревестник, качая головой. — Надеюсь, следующий правитель Хастарии будет умнее. Этот вопрос тоже на вашей совести, леди Эйдинбергская.
Я проследила за взглядом Буревестника и едва не упала со стула. Похоже, приглашенные свидетели были прикованы к лавкам невидимой магией. Потому что там рвал и метал Хакарк, раскрывая рот и явно посыпая всех вокруг очень нехорошими словами. Его потряхивало, а на лире застыла такая ярость, что я почти решилась просить убежища за гранью.
— Все свидетели свободны! — будто услышав меня, сообщил Буревестник. — Преступников направьте на остров. А вас, Дарна, я попрошу задержаться. Буквально на пару слов.
Лавки опустели, а у меня мигом вспотели ладошки. Как после такого Хакарку на глаза показываться — не могла и представить.
— Он, конечно, порычит, но быстро придет в себя, — ответил Буревестник на невысказанное мною. — Я не задержу надолго. Собственно, просто хотел поздравить с тем, что один из артефактов ваших бабушки и дедушки нашел, наконец, своего законного владельца. Они были прекрасными учениками и долго прожили здесь, за гранью. Пока не пришло время вернуться в Эливиан. Им запрещено вмешиваться в ход событий, но они старались помочь изо всех сил.
— Вы говорите о родителях моей мамы?
Я недоуменно взглянула на рисунок, обвивший безымянный палец. Уже практически невидимый глазу, хотя стоит дотронуться — и чувствуется перстень.
— Именно о них. Поговорите с леди Габриэллой. Уверен, она расскажет много интересного и про перстень, и про его свойства.
