— Как поживает моя принцесса? — лопотал огромный грозный северянин, поправляя съехавшую с косы Мел ленчу.
— Все хорошо! Мне купили три новых платья на открытие сезона! — делилась радостью та, совершенно позабыв о данном Дарне обещании не говорить при отце о первом выходе в свет Ригула. Родство с Эдом обязывало семейство Эссшат официально представить дочку правителю дружественной страны.
— Платья?! — рявкнул вмиг разозлившийся отец. — Без меня?! Представляю, что твоя мать подобрала! Я ваш сезон закрою раньше, чем его откроют!
— Но папочка, — опомнившись, Мел принялась ластиться, словно кошка, — наряды закрытые, минимум украшений. Мы помним о твоих замечаниях.
— А мне можно поцеловать супругу? — Эд приблизился, закрывая собой обзор на брата и племянницу. — Или ты все еще злишься?
— Все еще злюсь, — ответила, не сумев скрыть улыбку. — Но уже гораздо меньше.
— Слава богам! — Муж осторожно притянул меня к себе и нежно коснулся губ. — Я ужасно соскучился. И проголодался.
Фыркнув, указала ему на столовую:
— Так вперед. Подумаешь, жену три дня не видел… Обед уже накрывают.
— Не дуйся, родная, ты же знаешь: вы для меня всегда на первом месте. — Он ласково погладил мой огромный живот. — Только по дому такие умопомрачительные запахи разносятся… Давай я перекушу с дороги, а потом расскажу и даже покажу, как соскучился!
— Иди уж, — засмеялась я, подталкивая Эда в нужном направлении. — Я и сама голодна, как волк.
— Это все мой сын, — гордо заметил муж. — Наедается мяса впрок перед тем, как выйти в свет и год сидеть на молочной диете.
Смеясь, мы подошли к Хакарку и Мел, собираясь позвать их в столовую, когда с лестницы раздался мелодичный женский голос.
— Добрый день!
Дарна в роскошном синем платье медленно спускалась к нам.
— Ох, мамочка, ты выглядишь невероятно! — воскликнула Меллианна, хитро взглянув на застывшего рядом отца.
— Спасибо, родная, — отозвалась рыжая плутовка, демонстративно не глядя на супруга. — Решила скрасить свои серые будни новым нарядом.
— С каких это пор твои будни стали серыми? — хмурясь, подал голос Хакарк.
Я поманила Мел и Эда, тихонечко отступая в сторону кухни.
— С тех самых, как ты увез моего единственного сына, вырвав его из материнских объятий! — выпалила Дарна, позабыв о маске спокойствия и безразличия.
— Мои решения не обсуждаются! — рявкнул Хакарк, но тут же добавил, понизив голос: — Он должен учиться военному делу! Рядом с материнской юбкой еще не выросло ни одного нормального воина!
— Ему всего семь лет! — Раскрасневшаяся Дарна буквально перепрыгнула через последние ступеньки и, стукнув кулаком по могучей груди мужа, выкрикнула ему в лицо: — Верни моего мальчика домой, пока я сама за ним не отправилась!
— Верну. Через месяц! Когда кончится обязательная подготовка в горах. Конур — лучший следопыт и свое дело знает, а Тарт должен учиться наравне со сверстниками!
Они замерли, сверля друг друга гневными взглядами, а я, забежав на кухню и впустив туда Эда и Меллианну, прикрыла двери.
— Сами разберутся, — шепнула, подталкивая мужа к столу. — Переждем здесь.
— Тетя Фрида, они подозрительно затихли, — обеспокоенно сообщила Мел, прижав ухо к двери.
— Целуются, как пить дать! — подал голос Эд, подхватывая кусок пирога. — Сделают тебе нового братика. А пока он будет расти, Тарт сможет спокойно отправляться в походы и учиться воинскому ремеслу.
Мел тихо захихикала, усаживаясь рядом с дядюшкой.
— И не стыдно тебе такое говорить при леди? — качая головой, повторила она любимую мамину фразу, после чего они уже вдвоем громко расхохотались.
Ну а я не удержалась и все-таки выглянула в узкую щелочку из-за двери. Мало ли, разругались снова родственники, нужно тогда Дарну поддержать. Только все волнения оказались напрасными, а мой муж, как всегда, прав.
— Целуются, — хмыкнула я. — Неделю едва не рычали, бросаясь друг на друга, а теперь вот…
— Это у них постоянно, — беззаботно отозвалась Меллианна. — Потому что характеры одинаковые. Шардигар говорит, что раньше папу звали неукротимым, а теперь все маму так называют.
— Теперь он подкаблучник! — хохотнул Эд, но, поймав мой хмурый взгляд, закашлялся и добавил елейным голосом: — И ничего в этом плохого не вижу.
