Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
— Тормозишь, чувиха, в натуре? Гости прихиляли водяры пожрать!
И попер в номер, как кабан сквозь камыши. Олеся явно отступала в растерянности. Когда вошел Мазур и старательно прикрыл за собой дверь, она стояла метрах в трех от него, совершенно растерявшая — а когда узнала Мазура, глаза стали не то что квадратными, а пожалуй, восьмиугольными. Сюрприз на пятерку, что уж там…
Мазур, подняв на уровень ушей ладони с растопыренными скрученными пальцами, сделал страшную рожу и голосом классического голливудского монстра возгласил:
— Буууууу!
Олеся отпрянула на шаг. Разумеется, она не приняла его за призрак или ожившего покойника — но удивление было нешуточным. Любой на ее месте вошел бы в легонький транс, узрев человека, которому полагалось быть давно убитым. Ухмыляясь, Мазур подошел вплотную, приподнял указательным пальцем ее красиво очерченный подбородок и задушевно спросил:
— Ты зачем меня убила, сучонка драная? — и пропел гнусаво: — Лиза-Лиза-Лизавета, я люблю тебя за это, и за это, и за то, что ты пропила пальто… Что молчишь?
— Что молчишь?.. — поддержал Лаврик. — Не рада хахалю? Ну, поцелуйтесь, голубки, я, если что, отвернусь, мы обхожденье понимаем очень даже!
Он паясничал увлеченно и качественно. Ломаясь, пританцовывая и временами отбивая чечетку, прошелся вокруг Мазура с Олесей, так и стоявших лицом к лицу, брякая по струнам и с цыганским надрывом шансонируя:
— Эх, драками
да за бараками
отметим, братья,
Первомай!
Пей, Кузьма!
Ваську бей, Кузьма!
Не робей, Кузьма –
пинжак сымай!
С ее лица не пропало ошеломление. Мастер психологических поединков. Лаврик рассчитал все точно. Несомненно, она держалась бы гораздо хладнокровнее, ввались к ней в номер хмурые типы с пистолетами или ножами а-ля Рэмбо — для бизнесменов, переживших лихие девяностые, дело, можно сказать, житейское, рабочие будни, опасные, но подчинявшаяся неким понятиям и методикам. Но такое поведение незваных гостей в любой прошлый богатый опыт решительно не укладывалось и на какое-то время могло сбить с панталыку даже людей, прошедших огонь, воду, медные трубы, стрелки, терки и суды…
Без всякой злости, с этакой философской грустью Мазур сказал:
— Пасть порву. Моргала выколю. Глаз на жопу натяну и моргать заставлю… — и без всякого перехода рявкнул: — Камешки где, сука?
Из жизни брал свои сюжеты Конан Дойль, из жизни! Как в одном из рассказов о Шерлоке Холмсе, ее взгляд непроизвольно метнулся в сторону. Проследив его направление, Мазур пошел к платяному шкафу из какого-то дорогого дерева. За его спиной послышалась возня. Обернулся. Ага, Олеся столь же непроизвольно кинулась следом, но Лаврик, прихватив ее за шею «смертельным грифом», сказал:
— Стой спокойно, выхухоль, а то бычок в… затушу…
Мазур распахнул высокую дверцу. Под висевшими аккуратным рядком дорогими дамскими шмотками прозаически стоял тот самый пакет с логотипом универмага. Брать его Мазур не стал — вытащил только один мешочек и, подбрасывая его на ладони, прошел к вычурному столу с четырьмя креслами — комната, суля по всему, служила в первую очередь кабинетом. Сел и преспокойно закурил. Лаврик толкнул Олесю в соседнее кресло, сунул ей в губы сигарету, поднес зажигалку (она машинально затянулась) и сказал как ни в чем не бывало:
— Жрать охота. Не обедали сегодня. Все равно на сучонкин счет запишут, — и снял телефонную трубку. — Где тут номер ресторана? Ага…
И он вяло-вальяжным барским тоном стал заказывать исконно русскую «поляну». Между прочим, они и в самом деле не обедали, так что можно было и совместить дело с чревоугодием.
После чего тоже сел за стол, закурил и грустно сказал:
— Стерва ты, Лесечка, все-таки. Ну, добро б звалась Пелагея или там Изабелла. Нет, обязательно нужно было испаскудить имя одной из моих любимых литературных героинь… Девочка-сосунок, чтоб тебя… Кстати, смотрел я пленочку, как ты сосала у покойного президента. Хорошо сосала, качественно, вот только в глаза ему не смотрела. Кирилл, а когда она у тебя сосала, в глаза смотрела?
— Поглядывала порой, — сказал Мазур тем же пренебрежительно-хамским тоном.
Впрочем, эти ухватки — когда подвергшуюся обработке персону умышленно опускают психологически ниже плинтуса — она безусловно знала. Возможно, и на себе испытала — или пускала в ход. Судя по лицу, ошеломление начинало проходить, компьютер в очаровательной головке Лисы Алисы был готов к анализу ситуации и поиску выхода. Следовало ожидать.
Вот тут Мазур, глядя ей в лицо неким озарением — накатывает иногда, как на многих, — понял, что означало странное выражение ее глаз во время сеанса французской любви. Прекрасно знала, что проделывает это с человеком, которому предстоит умереть через часок — и это ее каким-то образом возбуждало. Как далеко не впервые, захотелось залепить ей оплеуху. Как далеко не впервые, он понял, что не сделает этого. Как всегда: ничего личного, работа такая и у него, и у нее…
Очень быстро явились сразу две горняшки с подносами. Одна с таким видом, словно проделывала это не впервые, принесла из соседней комнаты белую скатерть в синюю клетку (это западный человек умом рехнется, но не поймет, как можно накрывать поляну в кабинете — ну, а русскому индейцу завсегда везде ништяк…) Вскоре стол стал — само благолепие: запотевшая бутылка «Смирновской», серебряная кастрюля с пельменями и серебряной же поварешкой, малосольные огурчики, хрустящие даже на вид, грибочки трех сортов, сальце с очищенной головкой чеснока, белужий бок и куча других вкусностей. Мазур подумал, что ему впервые в жизни приходится колоть объект в столь райских условиях — и Лаврику наверняка тоже. К сожалению, наверняка и в последний…
Посмотрел на Олесю. Судя по всему, компьютер уже заработал — она курила с напряженным лицом, уже лишившемся и тени ошеломления. Ну, конечно же, пыталась понять, чего хотят гости и на каких условиях можно откупиться. Явно не понимала еще, что против нее работает контора, по инерции полагая происходящее обычными пиратскими разборками…
Потерев руки, Лаврик взял поварешку, аккуратненько положил пельмени в три тарелки, налил рюмки, имевшие вид старинных лафитников, точь-в-точь как в столичном ресторане «Аршин», поднял свою:
— Чокаться не будем, я думаю? За тебя, что ли, Леська, хоть ты и стервь…
И немедленно выпил. Мазур последовал его примеру. Олеся без размышлений осушила свою. Когда закусили и закурили, Лаврик безмятежно сказал:
— Кирюш, проясни Леське ситуацию, чтоб все было ясно…
Ухмыляясь, Мазур аккуратно вспорол перочинным ножиком бочок угловатого прозрачного мешочка, вынул подходящий камушек, продемонстрировал его Олесе и сказал:
— Смотри фокус…
С силой провел им по стеклу своих часов. Раздался противный скрип, но на стекле осталась лишь едва заметная царапинка, какую может оставить только обычное стекло, но никак не алмаз. Спросил:
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
