Они расстались. Таня сняла себе крошечную квартирку в центре города в старинном жилом квартале. По вечерам она сидела в маленьком кафе рядом с оградой древней Агоры, смотрела на подсвеченный огнями ночной Акрополь и грустила. Почему-то в это время она стала вспоминать Федора. Несмотря на все те нелестные эпитеты, которые она отпускала в его адрес, Таня пришла к выводу, что лучше Федьки Романова ее никто никогда не понимал. Может, с ним и не о чем было говорить, но как хорошо было с ним молчать! Она вспоминала его таким, каким впервые увидела еще в школе. Каким он был, когда она отважилась пригласить его на белый танец. Каким видела в последний раз. В груди щемило, до боли захотелось увидеть его. Таня знала, что он не забыл ее. И никогда не сможет забыть. Как и она…
С этого дня ее стала одолевать тоска по родине. Она внимательно смотрела телевизор, слушала новости. Говорили, что там все плохо, страшно и непонятно. Смутное время. А приезжающие туристы рассказывали другое. Худощавая разговорчивая женщина, оказавшаяся почти ее землячкой, совершенно успокоила Таню:
— Да что вы? Какие бандиты? Какие разборки? Все у нас хорошо. Никого не слушайте! Когда это по телевизору правду говорили? Не сомневайтесь и возвращайтесь! Все у нас нормально. В городах чисто, спокойно. Зарплату учителям подняли. Я ведь сама учительница. Сын мой последние годы стал бизнесом заниматься. Свой магазин открыл. Я скачала расстроилась. А потом смотрю — хорошо зарабатывает, доволен. Ну, чего же мне встревать? Квартиру купил, женился. Мне вот на пятидесятилетие путевку подарили: турне по Европе. Знают, что всю жизнь мечтала. Верите — не нарадуюсь! Так все интересно! Мы же ничегошеньки в своей жизни, кроме работы, не видели. Всю молодость за железным занавесом просидели. Вам, молодым, теперь все можно: куда хочешь, туда и езжай. Были бы деньги! А заработать сейчас можно…
Продавщица из маленького магазина на Мальте год назад говорила ей совершенно противоположное: мол, жить там нельзя, все бегут на Запад, устраиваются кем придется и назад не хотят. Но она была из небольшого приграничного села на западе страны. Может, там все по-другому? Таня решила поехать домой. Не понравится — вернется. Продаст комнату, переведет деньги в Грецию, купит жилье и останется здесь.
Из аэропорта ехала поздним вечером. Она узнавала и не узнавала город. Как он изменился за шесть лет! Выросли целые массивы высотных домов на окраине. Да и центр пестрел новыми зданиями, везде яркие огни, реклама, вывески. Много ночных клубов, ресторанов, шикарных гостиниц, дорогих магазинов. Людмиле Борисовне она позвонила из аэропорта. И приехала сразу к ней.
— Танечка! Здравствуй! Здравствуй, дорогая! — Людмила Борисовна, постаревшая и поседевшая, плакала от радости. — Ах ты, негодница! За шесть лет — два звонка! Тебе не стыдно?
— Стыдно! Ужасно стыдно! — смеялась Таня и обнимала женщину с дочерней нежностью. — А это кто? Аленка?
Высокая худенькая девочка лет десяти застенчиво жалась в углу.
— Аленка! Здравствуй! Ты меня не помнишь? Я Таня!
Аленка стеснительно улыбнулась и покачала головой.
— Ничего, — успокоила Людмила Борисовна. — Заново познакомитесь. Ну, давай, раздевайся, располагайся. Пойди, прими душ. А я на стол накрою.
К ужину Таня открыла бутылку красного греческого вина и, налив, подняла бокал.
— За встречу.
— За возвращение, Танюша.
— А где Катя? — поинтересовалась она, когда стали ужинать.
— На море с мужем уехала.
— О! Так она вышла замуж?
— Вышла. — Людмила Борисовна вздохнула.
— Что ж так нерадостно?
— Да понимаешь, Таня, не мужик он. Жилья своего нет. У нас живет. Зарабатывает мало. Ни к чему не стремится. Все Катя крутится. Вот на море своего Толика повезла. А он и на питание не зарабатывает. Лучше бы дочь свозила отдохнуть.
— Значит, любит.
— То-то и оно. Любовь зла…
— Да ладно вам. Не расстраивайтесь так. Не всем же бизнесменами быть!
— Каким там бизнесменом! Хоть бы чем-нибудь занялся. А то ищет что полегче, работа — не бей лежачего. Себя бережет. А жить хочет хорошо. Вот и нашел такую дуру, как моя Катька. Еще и мной пытается командовать! Я-то уже на пенсии. Все по дому хлопочу да Аленкой занимаюсь. А это быдло мне на старости лет зачем сдалось? — От вина и праведного гнева лицо Людмилы Борисовны раскраснелось. — Хорошо, что ты вернулась. А то он тут уже на твои деньги начал зариться.
— Какие деньги?
— Ну те, что я за аренду твоей комнатки получаю. Я квартплату исправно плачу, а остальное кладу в банк, на карточный счет. Вот, думаю, приедешь, какие-никакие, а деньги. А он мне: одолжите, Дескать, я свое дело открою. Знаю я, какое дело. В автоматы все проиграет.
— Так он игрок?
— Все разбогатеть пытается. Легкими деньгами разжиться. А карточка твоя — вот. Все деньги здесь, не сомневайся. А это — код. — Она достала документ из запертого ящика стола и подала Тане. — В комнате сейчас молодая семья проживает. На днях вместе сходим, решим, что да как. А пока живи здесь, Катерина с мужем только через десять дней вернется.
Таня целые дни ходила по городу. Знакомилась заново. Вот парк, где они любили гулять с Ванечкой по вечерам. Вот дом, где она тайно встречалась с Грабским. Ей всего тридцать пять, а такое ощущение, будто живет на свете долго-долго. Так много всего произошло… Зашла в университет, разыскала Никель Эрастовну. Пили с ней на кафедре коньяк весь вечер. Выяснила, что есть возможность вернуться.
— Докторскую защитить не хочешь?
— Хочу! Материала — на десять докторских хватит!
Видела Грабского. Поседел, постарел, но все равно хорош. Ему и зрелость к лицу. Он расплылся в улыбке:
— Танечка, деточка! Ты не представляешь, как я рад! Я часто думал о тебе: где ты, как ты?
— Все хорошо, Виталий Леонидович. Вот надумала в университет вернуться.
— Умница! Ко мне пойдешь?
— Очень может быть.
Это было приятно. Таня действительно чувствовала себя дома. Ей были рады. Все говорили, как им ее не хватало и как хорошо, что она вернулась.
Она позвонила Ванечке, предложила развестись. По телефону он согласился. А когда увидел ее в загсе — остолбенел.
— Ты такая же красивая. И годы тебя не берут.
Бедный Ванечка подурнел. Ранние залысины, мешки под глазами.
— Как живешь?
— Хорошо.
— Дети есть?
— Сын.
— Замечательно.
— Я читал твою книгу о Мальте. Здорово!
— Спасибо.
Он проводил ее долгим жадным взглядом. Бедный Ванечка. Он все еще любит ее.
— Людмила Борисовна, я хочу продать комнату. Как это теперь делается?
