Прозвучал звонок. Павлик помчался открывать. Щелкнул замок, и на всю квартиру раздался крик:
— Мама! Папа приехал!
Таня сохранила текст, закрыла окно и встала. Ну и хорошо. Сегодня больше не придется работать.
— Здравствуй! — Она привычно подставила мужу губы. — Хорошо, что ты вернулся. Замучил меня этот несносный мальчишка! Столько вопросов за четыре дня, что голова пухнет. Когда уже закончатся твои командировки?
— Можешь считать, что уже закончились, — хитро улыбнулся Федор.
— Назначили?
— Ага. — Муж спустил Павлика с рук и снял куртку. — Больше никуда ездить не буду! — сказал он, обращаясь к сыну.
— Ур-р-а! — раскатисто закричал мальчик и потянул отца за руку. — Пошли! Я тебе такое покажу!
— Ну, пошли, пошли. Только дай я сначала руки с дороги вымою.
Таня отправилась в кухню разогревать ужин. Какое счастье, что Федя любит детей. Она когда-то слышала, что если мужчина действительно любит женщину, то любит и ее ребенка. Никогда не забудет их первую встречу. Федя подхватил Павлика на руки и сказал:
— Здравствуй.
Мальчик уставился на него своими зелеными, как молодой горох, глазами, задумчиво сдвинул бровки и, помолчав, спросил:
— Ты папа?
— Папа, — ответил Федор. — Ну здравствуй, сын…
Каждый раз при воспоминании об этом у нее на глаза наворачиваются слезы.
— Федя! Павлик! Ужинать! — позвала Таня и первая села за накрытый стол.
— Как вы здесь без меня? — спросил Федор, прожевывая. — Чем занималась?
— Роман писала.
— Роман? Исторический?
— Нет. О любви.
— С каких это пор ты стала писать о любви?
— Первый опыт.
— И о чем же твой роман?
— О нас.
— Ты шутишь?
— Ничуть.
— И как называется?
— А как бы ты назвал?
— Ну, что-нибудь из народной мудрости: «Суженого конем не объедешь» или «Чему быть, того не миновать».
— Ага, — усмехнулась Таня. — Звучит почти как у Островского: «На каждого мудреца довольно простоты».
— Пап, а кто такой «суженый»? И почему его нельзя конем объехать?
— Я же тебе говорила: это не ребенок, а Почемучка.
— Наша мама пыталась объехать, — лукаво улыбнулся Федор. — Двадцать лет пыталась. И что?
— Ну да, тебя объедешь, — засмеялась Таня. — Я назову его проще: «Наваждение».
