Месяцы учения не прошли зря. Таня стала вполне прилично говорить на чужом языке и через полгода уже читала лекции, но не по древнерусской истории, а по древнегреческой. Это была ее любимая тема. Несколько лет работы рядом с Грабским позволили ей стать хорошим специалистом в данной области. Через год ее отправили на стажировку в Афины. Этот город поразил Таню. Акрополь стал ее вторым домом. Она приходила туда на весь день, Подолгу сидела на обвалившихся ступеньках старинных храмов. Вглядывалась в лица каменных кариатид, поддерживающих портик на фасаде Эрехтейона. Бродила там, где когда-то были оживленные улицы и площади Агоры. Любовалась развалинами Парфенона. Ей виделась в них некогда разрушенная статуя покровительницы города — Афины Паллады. Обветшалые колонны Пропилей из белого мрамора нашептывали ей свои тайны. Тане нравилась странная легенда, согласно которой Афина родилась прямо из головы Зевса, когда у того разболелась голова, и он велел своему сыну Гефесту разрубить ее, чтобы избавиться от боли. Афина родилась сразу в боевых доспехах, а за право стать покровительницей города сражалась с самим Посейдоном. От удара ее копья выросло оливковое дерево, рощи которого теперь обильно покрывают склоны Афин. Погружаться в легенды прошлых веков по-прежнему было излюбленным занятием Тани.
В Афинах она открыла в себе новый дар, писательский. Сначала это были статьи на исторические темы. Очерки. Заметки. Их переводы печатали в местных научных журналах. Переводила их Наташа, гречанка по происхождению и русская по рождению, приехавшая десять лет назад из Новороссийска.
В Греции Таня больше общалась с русскими греками. Эта страна нравилась ей. Историческая часть Афин была уютной, зеленой, с невысокими домами и тесными улочками, со скромными кафе и приветливыми жителями. После сдержанного Лондона этот город казался ей по-домашнему близким. Здесь всегда было тепло и светило щедрое солнце, здесь по-другому пахло море. Вкус греческого вина был прост и безыскусен, как и здешняя жизнь. За несколько месяцев Таня успела полюбить Грецию, всей душой привязаться к ней. Здесь она встретилась с Ником…
Его звали Николас. Он был архитектором. Познакомились они в национальном музее. Смуглолицый, черноволосый, с выразительными карими глазами с поволокой, Ник, несмотря на то что ему было под пятьдесят, выглядел прекрасно. Он был чем-то похож на Грабского. Их роман развивался под мелодичные звуки греческих мотивов, на фоне романтического пейзажа. Ник пригласил ее погостить неделю у него на вилле. Дом стоял на берегу моря, на некотором возвышении. К пляжу надо было спускаться на машине по извилистому серпантину. Вид из окон открывался потрясающий: ровная синяя гладь моря, диковинные скалы, яркая зелень. Таня часами сидела на террасе, не отводя взгляда от горизонта. В таком месте и думалось иначе. Мысли приходили в голову только возвышенные. Ник был деликатен и внимателен. Его ухаживания доставляли ей удовольствие. Он не походил ни на одного из знакомых ей доселе мужчин. Он брал на террасу свои эскизы, включал тихую музыку и работал. Таня писала. Они прерывались на обед, прогулку к морю, купание и снова возвращались к своим занятиям. Таня была счастлива. Она не всегда понимала речь Ника, а он не всегда понимал ее. Его английский был такой же, как ее греческий. Но они чувствовали друг друга. Они были похожи. У каждого из них было любимое дело, которому они посвящали все свободное время. Таня впервые подумала, что вот такая жизнь ее вполне устроила бы. Ник был ей и другом, и любовником. И мог бы стать мужем.
Когда Таня вернулась в Лондон, их роман продолжился в письмах. Они переписывались по электронной почте. Ник писал сначала на греческом, и ей приходилось обращаться за помощью к переводчикам. Потом он перешел на английский. А вскоре стал писать на русском! Ради любимой женщины Николас решил учить русский язык. Таня в ответ стала брать уроки греческого. Ник приезжал к ней. Он возил ее в Париж и в солнечную Ниццу. Они отдыхали на итальянской Ривьере, переезжая с одного маленького курорта на другой. Больше всего им полюбился очаровательный городок Санта Маргарита. Таня была благодарным путешественником, радовалась и удивлялась всему. А этот край был богат своей историей. Когда-то здесь побывали и лангобарды, и сарацины, и венецианцы. Белоснежные дворцы, дубовые и оливковые рощи, заросли мимозы, романтические виллы, дорогие отели — все теперь было доступно ей, некогда нищей преподавательнице бедной страны. Вечерами они гуляли по приморским бульварам мимо стройных рядов пальм, вдыхая свежий запах моря. Ник старался доставить ей удовольствие. Таня впервые по-настоящему наслаждалась жизнью. Теперь она была даже благодарна тому уроку судьбы, который заставил ее покинуть родину. А там сейчас творилось что-то невообразимое: менялись президенты, организовывались марши протестов, газеты писали о бандитских разборках и громких заказных убийствах. В Европе жизнь была совершенно другая: размеренная, приятная, упорядоченная.
Когда закончился контракт, Таня переехала в Грецию, к Нику. Летом они жили на вилле. Зимой — в Афинах. Отдыхали на Санторине, красивом острове вулканического происхождения. Он был весь бело-голубой — от голубых куполов базилик до белоснежных стен построек с плоскими крышами. Остров, казалось, вырос из глубины морских вод. Дома располагались в верхней части острова и по его склонам плотно, спускаясь галереями. Санторин ей нравился своими пляжами: белым, черным и красным — по цвету вулканической гальки на них. Таня и здесь нашла «любимые ее сердцу развалины», как, иногда посмеиваясь, говорил Ник: античную Фиру. Эгейское море, сверкая в солнечных лучах, было теплым и ласковым. Вглядываясь в его даль, она вспоминала древних героев, плывших за золотым руном, и старого царя, который бросился в морскую пучину, увидев черные паруса, свидетельствующие о смерти его сына…
Они летали на Мальту, где жил приятель Николаса. У того была большая семья и просторный дом в небольшой бухточке на побережье. Таня проводила большую часть дня в архивах Мдины, древней столицы Мальты, где работала над исторической хроникой. А вечерами она нежилась в прозрачных водах теплого моря. Друг Ника возил их в уютные рыбацкие деревушки, показывал гроты, образованные известняковыми породами необычайного цвета: оранжевого, розового, голубого. Форд, построенный рыцарями-ионитами, неизменно привлекал ее внимание. Эти люди были рождены на другой земле, но именно этот остров стал им родиной. Возможно, и она обретет ее в Греции, с близким ей по духу Ником…
По возвращении в Афины Таня завершила работу. Получилась интересная и познавательная историческая книга о Мальте. Таня издала ее сначала в Греции. Потом с ней заключили контракт во французском издательстве. У Тани появился источник собственного дохода. Она была счастлива и не желала большего. А Ник хотел детей. Жениться официально на ней он не мог: Таня все еще была замужем. Но он считал их отношения прочными и настаивал на ребенке. Собственно, эта его одержимость и ухудшила их отношения. Таня не особенно возражала относительно того, чтобы родить ребенка, но почему-то не беременела, а заниматься своим здоровьем, бегать по врачам не хотела. Вдобавок она стала работать гидом с русскими группами и целый день проводила на экскурсиях. Она скучала. Общение с русскими туристами давало ей возможность хоть немного поговорить о родине. Несмотря на свою занятость, она продолжала писать. Ей совсем не хотелось запереть себя в четырех стенах на ближайшие несколько лет. А Нику было уже за пятьдесят, и мысль о наследнике прочно засела в его голове. Вскоре он присмотрел себе другую женщину. Одной с ним национальности и моложе Тани. А главное — та мечтала выйти замуж и хотела детей.
