Однако Кэтри обнаружила у себя дар к пониманию кодов изначков. Имперские интерфейсы обладали четкостью и лапидарностью, восхищавшимиХоббс. Подобно джетборду или хэнг-глайдеру, они мгновенно откликались намельчайшие движения. Никакие проявления политеса не могли заставить эти системымедлить с ответом.
Поэтому на запрос Хоббс капитан ответил, пожалуй, дажеслишком быстро.
— Войдите, — проговорил он голосом, хрипловатымиз-за недосыпания.
Дверь открылась. Зай стоял на пороге. Рубашка у него быларасстегнута, металлические колечки застежек болтались. Волосы капитана блестели— судя по всему, он только что принял душ, — а глаза подернулись краснойсеточкой кровеносных сосудов.
На миг созерцание капитана в столь домашнем виде смутилоХоббс. За проведенные вместе два субъективных года она видела его только приполном параде.
— В чем дело, Хоббс? — спросил Зай, пригладилволосы, заметил в руке Хоббс тактическую указку и улыбнулся. — Не смоглидождаться общего сбора? Там бы и угостили меня по полной программе.
Хоббс смущенно потупилась и вошла в каюту. Дверь за нейзакрылась.
— Прошу прощения, что побеспокоила вас, капитан.
— В любом случае, уже пора. Нам нельзя опоздать на этотбрифинг. «Напрягаешь подчиненных, напрягайся и сам» — верно, Хоббс?
— Да, сэр. «И делай это так, чтобы они замечали».
Зай кивнул и занялся застежками тяжелого шерстяного кителя.Хоббс, наблюдая за тем, как шевелятся пальцы его искусственной металлическойруки, на несколько мгновений утратила дар речи.
Он указал на свой журнальный столик.
— Вы когда-нибудь видели гравий?
Столик был усыпан множеством ярких камешков. Хоббснаклонилась и взяла один из них. Края у камешка оказались острыми, он имелграни, свойственные структурированному углероду.
— Так это гравий, сэр?
Хоббс были знакомы десять разновидностей гравия, но толькопо описаниям в военных руководствах, а руками она никогда не дотрагивалась нидо чего подобного.
— Да. Это то, что поэты и политики называют бриллиантами.Я намерен применить некоторое количество этих камешков во время сражения,Хоббс. За ближайшие две недели мы сумеем синтезировать около сотни тонн.
Она кивнула. Пескоструйные дроны применялись в космическихсхватках для порчи вражеских датчиков, но при относительной скорости, накоторой должен был идти предстоящий бой, такой материал мог оказатьсясмертельным. Да, при высокой скорости достаточно прочные и острые частицы моглибы пробить насквозь даже обшивку звездолета. [5]
— Если хотите, возьмите себе один камешек. Хоббс убралаалмаз в карман, сжала его в кулаке до боли. Медлить больше было нельзя.
— Я просто хотела спросить вас кое о чем, сэр. Досовещания.
— Конечно, Хоббс.
— Чтобы лучше понять вашу логику, сэр, — добавилаХоббс. — Понимаете, я не до конца улавливаю ваши… мотивы.
— Мои мотивы? — удивленно перепросил Зай. — Ясолдат, Хоббс. У меня есть приказы и задачи, и никаких мотивов.
— Чистая правда, сэр, — согласилась Хоббс. —И я вовсе не хотела бы вторгаться в вашу личную жизнь, капитан. Но нынешняятактическая ситуация — в чем мы с вами согласны — представляется связанной свашими… личными мотивами, сэр.
— О чем вы, проклятье, спрашиваете, Хоббс? —осведомился Зай, и его пальцы замерли около верхней застежки.
Хоббс почувствовала, что краснеет от смущения. Она жуткожалела о том, что не может исчезнуть, испариться, не может отмотать время назади очутиться по другую сторону от двери, по дороге к командному отсеку. Хоть быона вообще не приходила!
Но далее в этом состоянии эмоции, которые привели ее сюда,вынудили Хоббс произнести следующие слова:
— Капитан, вы знаете: я очень рада, что вы отвергли«клинок ошибки». Я сделала все, что было в моих силах, для того чтобы убедитьвас… — Она сглотнула подступивший к горлу ком. — Но теперь, когда всепозади, я в недоумении.
Зай заморгал. Еле заметная улыбка тронула его губы.
— Вы хотите узнать, почему я не покончил с собой,Хоббс?
— Я полагаю, что вы совершили правильный выбор,сэр, — поспешно выговорила она. Ей было очень важно, что он понял ееправильно. — Но я ваш старший помощник, и мне нужно знать почему. Чтобыэто не сказалось на… на нашей совместной работе, сэр.
— Мои мотивы, — повторил Зай и кивнул. —Вероятно, у вас есть опасения, что я сошел с ума, старший помощник?
— Вовсе нет, сэр. Я считаю, что ваш выбор был весьмаразумен.
— Благодарю вас, Хоббс. — Лаурент немного подумал,защелкнул верхнюю застежку и сказал: — Садитесь.
Не чувствуя под собой ног, Хоббс подошла к одному изглубоких кресел, стоявших около столика, над которым, при необходимости,повисал воздушный экран. Попытка выйти на главную тему измотала Хоббс. КогдаЗай сел напротив нее, она очень порадовалась тому, что теперь говорить будетон, а она — слушать.
— Хоббс, вы знакомы со мной два года, и вы знаете, чтоя за человек. Я — ваданец, я «серый». Такой «серый», каким только можно быть. Ия понимаю, что мои последние решения и поступки вас удивляют.
— Радостно удивляют, сэр, — выдавила Хоббс.
— Но вы подозреваете, что тут может таиться что-то еще,да? Какая-то секретная директива от Аппарата, которой все объясняется?
Она покачала головой. Она так вовсе не думала. Однако Зайпродолжал:
— Что ж, все гораздо проще. И человечнее.
Хоббс часто заморгала. Пауза показалась ей невыносимой.
— Через сорок относительных лет, почти через сто лет поабсолютному времени, я вдруг осознал нечто совершенно неожиданное, —сказал Зай наконец. — Традиции — это не все для меня, Хоббс. Может быть, яизменился на Дханту. Вероятно, некая часть прежнего Зая отмерла там. А можетбыть, меня как-то не так собрали после спасения. Как бы то ни было, яизменился. Служба Императору с некоторых пор — не единственная моя цель.
Зай рассеянно приложил к плечам капитанские лычки, и онисами заняли подобающее место.
— Хоббс, на самом деле все очень просто. Кажется, явлюбился.
У Хоббс перехватило дыхание. Время остановилось.
— Сэр? — еле слышно вымолвила она.
— И дело в том, Хоббс, что любовь, видимо, важнееИмперии.
— Да, сэр, — вот и все, что она смоглапролепетать.
