Что же до черт лица, то Александр обыскал весь Легис-XV впоисках сотрудницы военизированной службы, максимально внешне похожей на х_рд.Гигантский разум не оставил без внимания и такие моменты, как уникальныеспособности Раны в области микроастрономии и ее чувствительность к лекарствам.В итоге Александр все подстроил так, что Рану Хартер командировали на полюс.Безусловно, гигантский разум мог все обставить иначе: например, фальсифицироватьчужие медицинские записи, внеся в них данные х_рд, но он ничего не смог быподелать с человеческой памятью. Запросто могло случиться так, что кто-то вполярном центре связи был лично знаком с Раной Хартер.
Гигантский разум проявлял величайшую осторожность. Х_рд былаего единственной опорой среди людей на этой планете. Все то время, покаАлександр намеревался готовиться к передаче данных, ей предстояло играть рольобычной женщины. По крайней мере, как думала рикс, она теперь не будет одинока.Рана Хартер была нужна ей не только для того, чтобы обновлять запас клетоккожи.
Х_рд высыпала на пол содержимое рюкзака своей пленницы ирассортировала вещи. Большая часть штатской одежды не годилась болеевысокорослой женщине-риксу по размеру, а вот мешковатая милицейская формаподошла.
Х_рд посмотрела на часы-дисплеи. Парик уже должен был бытьготов.
Пластиковая полусфера на столике лежала неподвижно. Х_рдосторожно прикоснулась к ней. Оказалось, что пластик остыл до комнатнойтемпературы. Быстрым, резким движением рикс вывернула полусферу наизнанку. Да,волосы лежали идеально.
Х_рд приложила парик к голове, и он плотно обхватил макушку,затылок и лоб, поскольку в точности соответствовал замерам, произведенным вмедпункте.
Александр затуманил окно купе, затем превратил его взеркало.
Рикс посмотрела на свое отражение.
На миг у нее закружилась голова. Из зеркала смотрела РанаХартер и повторяла ее движения. Парик не просто отлично сидел: наноустройствамудалось имитировать даже прическу Раны Хартер. Сходство было потрясающим.
Рикс услышала, как ее пленница заерзала на постели.
Хартер медленно поднялась, сконфуженно провела руками пораздраженной коже. Мечтательное выражение глаз, вызванное передозировкойдопамина, чуть изменилось, когда девушка встала рядом с х_рд и сравнила себя —лысую, голую, покрасневшую — с той, которая превратилась в ее двойника.
Она произнесла какие-то отрывистые слова на имперскомдиалекте.
«Неплохо получилось, — перевел компьютерныйтранслятор. — А как насчет твоих глаз?»
Рикс взглянула на свои, отражавшиеся в зеркале,искусственные, с сиреневатым отблеском, глаза, перевела взгляд на пленницу.Глаза у Раны Хартер были миндального цвета.
Х_рд моргнула.
Глаза Раны Хартер наполнились слезами. Все-таки никакиелекарства не смогли до конца избавить ее от боли, от реакции тела на то, что снего, можно сказать, заживо содрали кожу. Рикс мысленно содрогнулась. Смерть —как собственная, так и чужая, мало что означала для нее в сравнении с величиемриксских гигантских божеств. Но х_рд вовсе не желала подвергать кого-либопыткам. Она развернулась к Хартер, подняла руки, указала на глаза пленницы изапросила нужные слова у своего компьютера.
Девушка попятилась. Доза допамина не смогла справиться спереполнявшим ее ужасом. Она снова заговорила.
«Ты и мои глаза хочешь забрать?»
Х_рд сжала запястье Хартер — решительно, но мягко.
— Нет, — ответила она. Это слово она знала.
Страх не покинул Хартер. Рикс отменила предыдущий запрос исделала новый.
— Только окраску радужки, — сказала она. —Медпункт изготовит ее для меня, когда мы будем близко к цели.
— О, — выговорила пленница и перестала вырываться.
— Давай теперь говорить. Пожалуйста, — произнеслах_рд.
— Говорить? — переспросила Хартер. Пауза. Нужныбыли новые фразы.
— Мне нужно обучиться вашему языку. Лучше. Пусть у насбудет… — Она запнулась. В этом слове было слишком много трудных звуков.
— Разговор?
— Да. Мне нужен разговор с тобой, Рана Хартер.
Старший помощник
Кэтри Хоббс остановилась у двери в каюту капитана в один часвосемьдесят восемь минут.
Она немного постояла, чтобы собраться с мыслями. «Можетбыть, я старею?» — думала она. Несколько лет назад ей ничего не стоило провестибессонную ночь. Теперь же она не спала всего четырнадцать часов — чуть большеполовины дня, а нервы у нее разыгрались, и обычная маска хладнокровия и опытамогла, того и гляди, упасть с лица. Хоббс оставалось только надеяться на то,что ее интеллектуальные способности не пострадали. Время для тактических ошибокбыло на редкость неудачное.
Но нет, дело не только в возрасте. Последние несколько днейпролетели каруселью выбросов адреналина, страха, волнений и облегчения. Весьэкипаж был на взводе, и вот теперь предстояло прожить десять суток в режимевысоких перегрузок, а потом должно начаться сражение с превосходящими силами противника.Все имитационные расчеты, проведенные Хоббс, говорили об одном: шансов уцелетьу «Рыси» было очень и очень немного.
Хоббс на миг задумалась о том, стоило ли ей приходить ккапитану. Может быть, сюда ее привели разыгравшиеся эмоции? Может быть, следовалоподождать окончания сражения с риксским крейсером? Еще не поздно былоразвернуться и уйти в отсек, где через двенадцать минут должны собратьсякомандиры подразделений и представить капитану подробно разработанные планысражения. Но как бы уверенно Хоббс и капитан ни повели себя с экипажем, и он, иона понимали, что «Рысь» может не уцелеть в бою. Скорее всего — не уцелеет. Иесли бы Хоббс не задала свой вопрос сейчас, она могла бы так и не узнатьответа.
Хоббс особым образом сложила пальцы и тем самым попросиларазрешения войти.
Этот обычный жест вдруг показался ей до странностичужеродным, как в те времена, когда она впервые покинула родину, чтобыпоступить на флот.
Если бы Кэтри пожелала, чтобы дверь открылась перед ней налюбой из утопианских планет, она бы просто-напросто попросила об этом. Тамаэромобили летели, куда прикажут, а мобильные телефоны исполняли команды. Новоенные никогда не разговаривали со своими приборами и оружием. Подобныйантропоморфизм для «серых» выглядел слишком по-декадентски. Машины — это машиныи не более того. Здесь, на борту «Рыси», для того, чтобы перед тобой открыласьдверь, следовало выполнить последовательность жестов, щелчков языком, а можетбыть, даже осенить эту дверь каким-нибудь знамением. Все это было из разрядатайных, символических рукопожатий и волшебных колец. Разговорную речь «серые»оставляли для людей, будто от разговора с кораблем тот мог вдруг ожить.
Машины «серых», словно в ответ на такое нелюбезное обращениес ними, редко разговаривали со своими хозяевами и, чтобы донести до людей своипослания, применяли невероятные конгломераты значков. На утопианской родинеХоббс загоревшийся дом попросту сообщил бы своим обитателям: «Прошу прощения,но я горю». Флотская сигнализация представляла собой скопление самых неприятныхзвуков и мигающих огней.
