каменным боком.
— Посёлок шахтёров, — сказал Карл. — Вот здесь бы и расспросить людей, да ещё подумать бы, как. Они-то уже знают небось, что дороги перекрыты, шахты остановлены, и тут приходит случайный человек не из их круга и принимается за расспросы. Чего доброго, тоже схватят. Придётся ждать.
— А волк не мог бы вывести на след? — с надеждой спросил Прохвост. — Ведь пускают же их как-то за людьми.
Карл хлопнул себя по лбу.
— А ведь правда! — воскликнул он. — Каверза с ним раньше так забавлялась — в прятки играла. Верный, ну-ка ищи Каверзу, дружок!
Затем пошарил в кармане, выудил мятую записку, сунул волку под нос.
— Вряд ли ею ещё пахнет, но попробовать можно.
Волк приложился к бумаге, поглядел на Карла, будто с вопросом. Марта, сползшая уже с тёплой спины, наблюдала с любопытством, прижимая к груди стёганую куртку, послужившую ей седлом.
Хитринка, сунув руку в торбу, нашарила часы. Шляпка безнадёжно промокла от дождя и давно была брошена, а вот часы она сняла чуть раньше. Хорошие часы, даже идут, если завести. Она протянула их к волчьей морде и тут же с испугом отдёрнула руку, когда зверь ткнулся в ладонь. Его горячее дыхание почти обжигало.
— Ищи Каверзу, — повторил Карл. — Ну, давай же!
И зверь понял. Вытянувшись, как струна, он с шумом втянул воздух. Поджал лапу, опустил веки, весь превратившись в стрелку, которая тянется, как к магниту, к неразличимой далёкой цели. И вдруг плавно стронулся с места, мелькнул тенью под пригорком, обежал дома, то скрываясь, то выныривая из-за угла. Он замер на окраине, отыскал взглядом людей и будто позвал за собой.
Ворон, вспорхнув, последовал первым, заняв привычное место на спине механического товарища.
— Чего ждём? — сказал Карл. — Вперёд, только без шума! Теперь уж нам лишние встречи ни к чему.
Прохвост всё-таки вернул себе ботинки. Было решено, что Марта пока обойдётся чулками, а раз она так мала, её можно нести. Быстро с этим разобравшись, они спустились, оскальзываясь на влажной земле. Волк терпеливо ждал.
Он повёл их дальше, мимо домишек, но по пути внимание Карла привлёк сарай.
— Погодите, — бросил он, отходя.
Потянув на себя незапертую дверь, Карл заглянул внутрь, а затем махнул Хитринке рукой.
— Ты, сюда! Придержи створку.
Он выкатил из сарая машину, подобную которой Хитринке не доводилось видеть. Невысокая, чуть больше волка, она не имела ни кабины, ни навеса. Лишь два седла и два широких колеса — впереди и сзади, и ехать на этом, похоже, нужно было верхом. Машина оказалась неустойчивой, она кренилась и не падала только благодаря поддержке Карла.
— Не ахти что, зато не завязнет на бездорожье, — сказал Карл, хлопнув по сиденью. — Парень, ссаживай девчонку и тащи из сарая тележку, да брось туда мешок с углём. Мы вперёд, догонишь. Не копайся, не хватало ещё, чтобы кто нас заметил.
Прохвост усадил Марту на одно из сидений. Она была так мала, что даже не доставала до руля, потому вцепилась в локоть Карла. Волк дождался, когда его спутники подкатят ближе, затем вновь потрусил вперёд.
Хитринка всё оглядывалась, пока не увидела, что Прохвост показался из сарая. За спиной он тащил небольшую тележку на двух колёсах.
— Поедем? — спросил он, нагнав небольшой отряд.
— Дальше, — мотнул головой Карл. — Чтобы рёв мотора не перебудил тут всех. Если ещё и эти за нами погонятся, нам проще тогда самим себя пристрелить.
Он дёрнул плечом, сбрасывая ремень, и подал ружьё Прохвосту.
— Эй, возьми, чего уснул! Положи рядом с мешком, осторожно только.
Когда они отошли так далеко, что очертания посёлка размылись и он весь превратился в сероватое пятно на груди земли, Карл остановился и показал, как прицепить тележку к заду машины. Проверил, прочно ли, и скомандовал Марте перебираться.
— Ты тоже к ней, — указал он на Хитринку. — За ружьё не хватайтесь, пусть лежит в сторонке, чтобы не сломалось и не выстрелило, ясно?
Хитринка кое-как забралась внутрь. Тележка под ней шаталась, места было мало, держаться за низкие борта оказалось неудобно. Марта вертелась под боком, и Хитринке быстро довелось узнать, до чего же у девчонки острые локти.
— Парень, а ты сюда, — указал Карл, и Прохвост, не мешкая, занял второе сиденье.
Сам Карл сел вперёд, сдвинул ногой рычаг, повернул ручку, и машина взревела, фыркнула паром. Хитринке прямо в лицо прилетело дымное облако, и она закашлялась, глаза заслезились. Тележку качнуло.
— Вперёд, Верный! — скомандовал Карл. — Давай, веди нас, да не медли теперь!
И плавно стронулся с места. Они с Прохвостом ещё опирались о землю ногами, чтобы неустойчивая машина не рухнула на бок. Но вот ход начал ускоряться.
— Поднимай ноги! — крикнул Карл. — Да держись за меня крепче! Так, кто свалится, пусть орёт погромче, чтоб мы его не забыли на дороге. Ну, вперёд!
Мотор взревел ещё отчаяннее, и ветер хлестнул в лицо.
Эта машинка, хоть и маленькая, голосила не хуже любой большой. Стало понятно теперь, отчего Карл так боялся перебудить шахтёров. Такой грохот и скрежет уж точно разносился далеко во все стороны, у Хитринки даже уши начало закладывать. Иногда они подпрыгивали на кочках, и Марта весело визжала. Ушам от этого лучше не становилось.
Волк летел впереди размеренными скачками, не замедляясь, не выказывая устали. Ворон порой распахивал крылья, но жёрдочку не отпускал, держался крепко. Впереди вставал холм, поросший редким лесом, и зверь вёл туда. Вскоре Хитринка разглядела у подножия холма чужеродный предмет, что не был ни камнем, ни деревом, ни землёй. Чем ближе они подъезжали, тем яснее становилось, что это машина. Брошенная крылатая машина, прежде спавшая в сарае Карла.
Подобравшись вплотную, они остановились.
— Что ж, теперь мы знаем, где она села, — сказал Карл.
Он оглядел корпус и крылья, вытягивая шею, не слезая с седла.
— Ну, эта дурёха хотя бы не забыла, чему я её учил. Повреждений нет. Место запомнить нужно, этой машине цены нет, и бросать её вот так я не хочу. Верный, куда дальше?
Волк, опустив морду к земле, сделал петлю вокруг летающего экипажа, а затем побрёл в сторону восходящего солнца. Сперва медленно, затем всё быстрее и быстрее.
— Едем, — коротко сказал Карл, прижимая педаль.
Рыкнул мотор, взвизгнула Марта. Хитринка зажмурилась, чувствуя, что пролетает сквозь облако пара. Тележку дёрнуло вперёд — колёса уже успели завязнуть в грязи — и они понеслись по равнине вслед за волком.
Пейзаж менялся. Кое-где стали попадаться одинокие деревья, покривившиеся и жалкие, будто бы растерянные. Казалось, они отбились от компании или потеряли семью и теперь не знали,
