– Я не помню, – отвечает он.
Он все помнит. Она в этом уверена.
– Разумеется, – говорит он.
И это, возможно, правда.
Кассандра Клэр и Холли Блэк. Идеальный ужин
1. Расслабься! Гостям не будет весело, пока не будет весело хозяйке
Ты заходишь в столовую. На тебе зеленая рубашка, бледная, как трава, а волосы собраны сверкающей заколкой. Ты прикусываешь губу.
– Чудесно, – замечает Чарльз, и тебе становится приятно. Как-никак, ты наряжалась ради него.
Ты объясняешь, что твоя подруга Бетенни, к сожалению, прийти не смогла. У нее был танцевальный концерт, и к тому же она просто побоялась улизнуть из дома. Не то что ты.
Бьюсь об заклад, ты познакомилась с Чарльзом так же, как он знакомился со всеми девушками: пока шатался по торговому центру, как в те времена, когда еще был жив. Только раньше он носил тонкие галстуки и слушал нью-вейв. Сейчас он рад, что тонкие галстуки вернулись. Сегодня у него на шее такой же.
Ты беспокойно смотришь на меня. Наверное, думаешь, я слишком молода, чтобы пить вино, которое ты стащила у родителей. Думаешь, мне здесь не будет весело.
Или может быть, просто задаешься вопросом о том, что случилось с остальными гостями.
Когда я тебе улыбаюсь, ты смущенно отворачиваешься. От этого моя улыбка становится только шире.
Когда я была помладше, рядом со мной всегда крутился один парень. Однажды он меня выбесил (ткнул пальцем мне в подбородок и спросил: «Что это у тебя?», а когда я посмотрела вниз, щелкнул меня по носу и рассмеялся), и мне вспомнилось, что в шкафу завалялся чай с ароматом миндаля.
Поскольку дело было в восьмидесятых, в новостях часто упоминался цианид. А мы все знали, что по вкусу он как раз напоминал миндаль. Устроить чаепитие на двоих было довольно просто. Мне – чашку обычного, ему – с ароматом миндаля.
Потом я принялась ему рассказывать, как сожалею о том, что отравила его. И продолжала, пока он не начал плакать. И даже после этого не спешила останавливаться.
Наши ужины всегда напоминают мне о том, как тогда было весело.
2. Пара простых изменений в убранстве дома придадут ему атмосферу праздника
Чарльз отодвигает твой стул и кажется, все складывается ровно так, как ты предполагала. Ты видишь пару подростков, одетых, как для похода в церковь, – они держат в руках дорогой фарфор своих родителей, чтобы придать особый вкус этому ужину посреди ночи.
Взрослая вечеринка со свечами, ярко горящими в серебряных подсвечниках, со стеклянными бокалами и салфетками, сложенными в форме лебедей. Чарльз наливает из бутылки вино, которое процедил час назад.
Ты делаешь долгий глоток. Это твой первый минус. Ты явно понятия не имеешь, как вести себя с хорошим вином – как улавливать его аромат, как поболтать в бокале, чтобы увидеть цвет. Ты заглатываешь его, будто хочешь запить горсть пилюлей. Потом с шумом ставишь стакан на стол. Я прыгаю.
– Вот здорово! – говоришь ты. На зубах у тебя губная помада.
Чарльз смотрит на меня. Я гляжу в ответ – хмуро, неодобрительно. «Он мог привести кого-нибудь получше», – говорит мой взгляд.
Чарльз поднимается.
– Пойду принесу первое.
Он выходит из комнаты, и за столом воцаряется тишина. Я и не против. Я вообще могу часами молчать. Но ты к такому не привыкла. Я замечаю, как ты ерзаешь в кресле. Поднимаешь руки, возишься со своими заколками, снимаешь их, закрепляешь снова. А потом говоришь:
– Так значит, ты младшая сестра Чарльза? А сколько тебе лет?
– Четырнадцать, – лгу я. При этом стараюсь не пускать в свой голос горечь, потому что нет ничего хуже неприветливой хозяйки. Пусть это и непросто. Если Чарльз большой и может сойти за взрослого, то я выдаю себя за четырнадцатилетнюю с трудом.
Да ты и сама, с плоской грудью и большими глазами, выглядишь довольно юной. Еще один твой минус.
Через минуту Чарльз возвращается с супницами. Первую ставит перед тобой. Как и полагается. «Он становится настоящим джентльменом», – сказал бы мистер Дюшан.
– Твои родители куда-то уехали? – спрашиваешь ты. – Должно быть, они тебе сильно доверяют, раз оставили дома одну.
– Они доверяют Чарльзу, – отвечаю я с лукавой улыбкой.
Улыбается и Чарльз, которому поручено присматривать за младшей сестренкой. Я думаю о родителях, закопанных в подвале на глубину шесть футов с монетами в глазницах.
Мистер Дюшан сказал, монеты нужны, чтобы лодочник отвез их к берегам мертвых. Мистер Дюшан предусмотрел все.
3. Выбирайте гостей, с которыми весело и интересно и которые оживят разговор
Ты берешь ложку и погружаешь ее в суп так, будто ковыряешь дыню. Я не сомневаюсь, что когда ты начнешь есть, то станешь хлебать с шумом.
Так и есть. Минус номер три. Я смотрю на Чарльза, приподняв брови, но он не обращает на меня внимания.
– Так, – говоришь ты, – Чарльз рассказал тебе, где мы познакомились?
Я качаю головой, хотя на самом деле знаю, где. Разумеется, знаю. Здесь всегда один ответ. И я понятия не имею, почему ты считаешь, что мне это может быть интересно. Мистер Дюшан всегда говорил, что гостям рассказывать о себе не положено. Они должны вести вежливые беседы на темы, которые интересны всем.
– Это случилось на концерте. – Ты добавляешь название группы, о которой я никогда не слышала.
– Они играли здорово, – вмешался Чарльз, – но ты была вообще восхитительна.
Лишь опасение грубо нарушить правила этикета сдержало меня от рвотного позыва.
Вы оба вступаете в длинный и скучный разговор с перечислением достоинств Ladyhawke[48], Franz Ferdinand[49], Le Tigre[50], The Faint[51] и The Killers[52]. Чарльз при этом до того забывается, что восклицает, как он рад тому, что Devo[53] записывают очередной альбом. Но твой непонимающий взгляд предостерегает его, и он, прочистив горло, предлагает тебе еще вина.
