Ронни стучит по экрану кроваво-красным ногтем, и файл начинает проигрываться. Голос тихий и невнятный, но все равно заполняет коридор и просачивается в комнату у меня за спиной.
– Изумительные громкоговорители в этих крохотульках, правда? – говорит детектив Дикон. – Когда я была ребенком, нужно было таскать за собой треклятый бумбокс, чтобы добиться такого же звучания.
Я не включаюсь в дискуссию о качестве динамиков. Вместо того я слушаю, что моя дорогая София сказала «фараонам», когда набрала 911 в жестоком пароксизме депрессии.
– Кто-нибудь должен приехать забрать меня, – говорит голос Софии, затем пауза, и я слышу бульканье виски в горлышке бутылки, пока она отхлебывает. – Я напала на даму с молотком. Можете поверить? Я была королевой красоты. А теперь я с молотком в доску. – Приступ смеха и снова виски. – Быть мною больше не безопасно. Меня нужно посадить под замок. Вы мне не верите? А как насчет этого? Я убила собственного засранца-мужа. О да, я убила Кармина из его собственного пистолета. Стреляла, пока не кончились патроны. Я любила этого человека, а он обращался со мною хуже, чем с собакой. Я застрелила своего мужа и должна отправиться в тюрьму. Там, где я сейчас, хуже быть не может.
Ронни присвистывает. Это уличающий компромат, и он еще не кончился.
– Нет? – продолжает София. – Забудьте о тюрьме. Ежели вы, парни, придете сюда, лучше приготовьтесь пристрелить меня. У меня есть оружие. И порошок сибирской язвы, целый мешок. Так что сперва стреляйте, а вопросы задавайте потом. Я опасна для общества и должна умереть. Эй, парни, вы слушаете? Я буду ждать.
И на том конец.
Сибирская язва? Туфта.
Я решаю поерничать.
– И кто бы это был?
В ответ Ронел Дикон лишь смеется, и я ее не виню.
– Ага. Как угодно, Дэн. Так что двигай. У меня здесь дело.
– Это не София, ты сама так думаешь.
Ронел встряхивает кистями – широко известный предвестник полицейского произвола.
– Я знала, кто это, с самого начала, Дэн. Так что осведомилась насчет Кармина Делано. Мерзкий субъект, мелкий банчила с притязаниями на сутенерство. Оказывается, избивал твою подружку в говно годами, прежде чем сорваться. Его машину нашли в Вайлдвуде у причала. Немного крови, но ничего столь уж подозрительного. Все думали, что Кармин смылся с одной из своих многочисленных подружек. Теперь же похоже на то, что твоя милая София нашпиговала его свинцом, помыла машину и свалила его в океан. Теперь я возьму ее и прогоню анализ ДНК всех «топляков» того периода. Как я понимаю, заявление о сибирской язве было бреднями.
Голова у меня идет кругом. Что, черт возьми, стряслось с «Дэдвудом»? Это было всего две минуты назад?
Я хочу защитить Софию, но не знаю, что предпринять. Кулаками или язвительными остротами эту проблему не прогонишь.
Если только не удариться в бега. Я мог бы повязать Ронни, и мы рванули бы в Канаду.
Дикон читает эту мысль у меня по глазам.
– О нет, и не думай удирать, – скептически бросает она. – Думаешь, после этой чуши о сибирской язве я пришла одна? Снаружи меня прикрывает пара парней. Сил внутренней безопасности тут нет лишь потому, что я их убедила, что твоя женщина юродивая.
– София не юродивая! – лепечу я. – У нее есть проблемы, и мы над ними работаем.
– Проблемы? Ты сам-то слышишь, что сказал, Дэн? Будто дерьмовая реклама валиума или в том же роде. Хочешь зачитать мне сейчас побочные эффекты? Нет, лучше я тебе скажу. Вследствие побочных эффектов свиданий с Софией Делано ты можешь притворяться, что видишь дерьмо, которого на самом деле нет, наблюдать, как она нападает на офицеров полиции, и выяснить, что полоумная миссис Делано вогнала в жопу своего засранца-мужа полдюжины патронов. – Ронел хлопает в ладоши в восторге от собственной речи.
– А у тебя в душе есть подлость, – говорю я ей, как отвергнутый влюбленный. – Я знал, что ты твердая, Ронни, и прямая как стрела. Но из этого ареста ты намерена выжать все унижения до капли. Ты и вправду надеялась, что я буду здесь?
Ей хватает приличия чуть зардеться.
– Просто уйди с дороги, Дэн. У меня лишь одни наручники, или я возьму тебя за воспрепятствование.
Ради любви люди творят всякие глупости, так что я говорю:
– Я тебе не препятствую. Пока.
Ронни приподнимает брови:
– Ты серьезно? Хочешь ввязаться из-за помешанной?
Кровь у меня уже бурлит, так что голос рассудка в моей голове не громче комариного писка.
– Ага, хочу ввязаться. А София не помешанная.
И тут, как по команде, слышу тихий голос у себя за спиной. Каждое слово истекает отчаянием.
– Нет, Дэниел. Я помешанная. Помешанная на всю голову.
София подошла сзади в носках, так что я ничего не слышал. Было время, когда мышь не могла подкрасться ко мне незаметно, но я уже старею, и чувства у меня такие же потрепанные, как эмоции.
– Нет. Нет, дорогая. Ты говоришь не то, что думаешь. Ты помнишь вещи, которые не случались, но ничего такого, что мы не могли бы поправить.
Глядя на нее, стоящую там, такую опустошенную, лишенную сияния, окружавшего ее, когда она была девушкой, и угашенного этим чудовищем Кармином, я осознаю, что процентов на 60 верю, что она невинна, а остальным 40 процентам насрать.
Чего бы то ни потребовало, эта женщина будет счастлива.
– Я здесь, София, – говорю я, загребая ее в объятья, и она кажется меньше, чем всего несколько минут назад. Радикальный план потери веса: «Выработайте психоз и склонность к смертоубийству и смотрите, как фунты тают на глазах».
– Мы справимся, – приговариваю я. – Я не ухожу.
– Трогательно, – замечает Ронни, уже стоящая в комнате, запустив большие пальцы в шлевки ремня.
Я бросаю на нее ядовитый взгляд.
– Эта сцена доставила вам то наслаждение, на которое вы рассчитывали, детектив?
Ронел хмурится:
– Нет, вовсе нет, Дэниел. Я тут закрываю «висяк», что должно увенчать меня лаврами, а ты вызываешь у меня чувство, будто я застрелила эту клизму Кармина своей рукой. Ты разве не знаешь, что злорадство – одна из завлекаловок этой работы?
Я прижимаю Софию покрепче:
– Извини, что обоссал тебе день славы, но это и есть персона, о которой мы говорим.
София хлопает меня по груди:
– Кармин тоже персона. Если я ему что-нибудь сделала, то должна за это ответить.
Я не вижу никакого способа избавить Софию от визита на Полис-плаза для допроса. И показываю Ронни указательный палец.
– Только дай мне секунду, лады?
– Я дам тебе аж десять, зануда. А потом вызываю подкрепление.
