Мама кашлянула, сделала небольшой глоток, вокруг губпоказались пузырьки воздуха.
Дениз плакала и молилась одновременно. Кости, оттолкнув ее всторону, присел рядом со мной. Тем же самым кинжалом он разрезал себе запястье,поднес к ее рту, а мне приказал нажимать ей на грудь, чтобы заставить кровьразойтись по всему телу.
Я едва могла смотреть из-за слез, но надавила на грудь, какон велел. Ее сердце перестало биться в тот самый момент, когда Кости дал ейсвоей крови. Потом я снова и снова нажимала на грудную клетку, а Кости дул ей врот.
— Это чудовище ворвалось в комнату, — задыхаясь отрыданий, рассказывала Дениз, которая и сама была ранена. — И оно бросилосьна нее! Я пыталась его оттащить, но сил не хватило. Джастин, очнись, несдавайся!
Дениз так громко кричала, что я не сразу расслышала мягкийудар под своими ладонями. Потом мама закашлялась. Из моих глаз хлынули слезы, ия убрала руки с ее груди.
— Грязная… скотина… убирайся… — прохрипела она.
Я рассмеялась сквозь слезы, Кости тоже фыркнул, потом сноваразрезал руку и приложил к моему запястью.
— Привет, Джастин! Вот мы и встретились снова.
Дениз тоже смеялась, но вдруг смахнула слезы и огляделась,вокруг.
— А где Рэнди? Разве он не с вами?
Моя улыбка мгновенно исчезла. Я с опозданием, поняла, чтоРэнди не было в комнате, где оставались все остальные люди. Вид истекающейкровью матери вытеснил из моей головы все мысли. Я взглянула на Кости. Он тожепомрачнел и поднялся на ноги.
— Почему Рэнди был с нами? — резко спросил онДениз. — Он должен был оставаться тут.
Дениз страшно побледнела и тоже встала.
— Он хотел помочь в поисках вещи, подброшенной Патрой.Сказал, что не будет выходить из дома, и ушел минут двадцать назад…
Кости повернулся и выбежал из комнаты. Я подошла к Дениз,взяла ее за руки. Даже после страшной потери крови мои пальцы были теплее, чему нее.
— Оставайся здесь, — сказала я. — Мы егонайдем.
Карие глаза Дениз встретились с моими, и решимость в еевзгляде заставила меня отшатнуться.
— И не подумаю, — бросила Дениз, оттолкнув меня.
Я не стала ее останавливать. Эмоциональный подъем, вызванныйсражением, начал ослабевать, и я чувствовала себя бесконечно уставшей. Мама ужесидела на полу и с изумлением смотрела на пятна крови и порванное платье в томместе, где совсем недавно была смертельная рана.
— Мама… — заговорила я.
— Не беспокойся обо мне, — прервала она. —Иди с Дениз.
Я поблагодарила ее взглядом и стала пробираться черезразвалины намного медленнее, чем раньше. Но уже через минуту донессяпронзительный вопль Дениз, и я пустилась бегом, несмотря на то что передглазами плясали темные пятна.
Кости стоял на коленях в кухне и держал в руках Дениз. Рядомс ними виднелась груда окровавленных останков, перемешанных с землей.
— О боже, — прошептала я.
— Оживи его! — кричала Дениз, стуча кулаками погруди Кости. — Оживи его! ОЖИВИ ЕГО!
Но это было, невозможно. Моя мать цеплялась за жизнь, когдамы с Кости дали ей крови, и ее целебные свойства еще могли подействовать. Атело Рэнди было разорвано на части и засыпано землей, бывшей мертвецом илинесколькими мертвецами, напавшими на него.
— Он умер, милая, — произнес Кости, разворачиваяДениз, чтобы она не видела ужасных останков мужа. — Мне очень, очень жаль.
Мне кажется, Дениз не слышала его. Она продолжала рыдать ивсе так же молотила кулаками по его груди. Я подошла, напрасно пытаясь ееутешить, хотя не могла уменьшить ее страдания.
В кухню вошел Заступ, нахмурился и присел рядом.
— Криспин, я заберу Дениз. А ты должен переправить Кэти всех остальных в безопасное место. У нас не так много времени.
Кости молча кивнул. Заступ бережно взял из его рук Дениз ивышел из кухни.
Нам еще предстояло собрать погибших и уцелевших друзей дляпоспешной эвакуации. Надо было убраться из этого места, пока не появиласьПатра, чтобы нас прикончить.
Кости подхватил меня на руки, и я даже не стала егоубеждать, что могу идти сама. По правде говоря, я не была в этом уверена. Покамы пробирались по заваленному обломками холлу, я с удивлением обнаружила, чтоодин из телевизоров все еще работает.
— …Три… два… один… С Новым годом! — объявил ДикКларк, и раздались радостные крики устроителей шоу, треск фейерверка иначальные аккорды песенки о старых добрых временах.
Невероятно, как много всего произошло за эти два часа.
В глазах у меня потемнело, вероятно, из-за потери крови. Яна мгновение прикрыла веки, а открыв, обнаружила, что мы на лужайке перед домом.На снегу, странным образом изменившем свой цвет, среди кучек земли, лежалитела. Погибшие вампиры и вурдалаки превращались в иссохшие скелеты. Мимолетнаярадость вспыхнула в груди при виде идущего мимо Тэйта, и я помолилась, чтобыувидеть живыми Дэйва и Хуана. Прямо на земле на коленях стоял Джэн, выделяясьсреди окружающих темными каштановыми волосами. Его плечи содрогнулись.
Кости поставил меня на ноги и быстро шагнул вперед. Егоперехватил нахмуренный Менчерес.
— Сколько? — охрипшим голосом спросил Кости.
Взгляд Менчереса скользнул по останкам.
— Мы еще не знаем.
Кости встал на колени радом с Джэном:
— Джэн, дружище, надо уходить. Никто из павших не хотелбы, чтобы нас перебили над их телами только из-за того, что у нас не осталосьсил жить дальше. Патра и так собрала сегодня обильную жатву, нельзя ейпозволить забрать кого-то еще.
Зрение у меня снова ослабло, но я успела увидеть, как онивтроем стали собирать останки тех, кто совсем недавно был их друзьями.
32
Я открыла глаза, и первое, что увидела, — это лицоДэйва.
Он улыбнулся:
— Привет, Кэт. Ты голодна? Хочешь пить?
— Пить, — прохрипела я и залпом выпилапредложенную воду. — Где мы?
Он забрал пустой стакан.
— В Южной Дакоте, идет перегруппировка.
Я быстро осмотрелась и заметила, что слева из-под тяжелойпортьеры пробивается яркий луч.
— О боже, сколько сейчас времени?
— Около трех часов. Ты потеряла уйму крови, пришлосьсделать два переливания. А потом Кости решил, что тебе лучше поспать, а неизматывать себя до полусмерти, и дал лекарство, приготовленное Доном. Ты непомнишь, как ругалась с ним и пыталась выплюнуть снадобье?
