жертвы. Думаю, что убийце незачем было так поступать, потому что в особняке осталось всего три человека. Нужно было быстро убить пятую жертву, только и всего. Кроме того, так он не смог бы скрыть свою личность, поскольку остальные могли поразмыслить и прийти к выводу, что убийца не знал марки духов или что у него был насморк. Помню, там был еще один человек с заложенным носом – Ци Ли, которая погибла второй по счету. Так что, поступив следующим образом, убийца только привлек к себе больше внимания.
Я ответил:
– У дяди Чая тогда был насморк, на его тело пролились духи; соответственно, от него исходил сильный запах. Он опасался, что аромат духов вызовет подозрения, поэтому был вынужден опрыскать ими вещи остальных. Однако если б он опрыскал духами только вещи оставшихся людей, то разве это не было бы признанием того, что духи имеют отношение к убийству? А когда он залил весь Обсидиановый особняк, это запутало всех: никто не знал, зачем убийца так поступил, и дело ли это рук убийцы вообще.
Ши Цзинчжоу, похоже, не удовлетворил мой ответ:
– Двадцать лет назад дядя Чай тоже служил дворецким? Почему же он тогда не переоделся?
Я снова объяснил:
– Сменная одежда у него была, но тут есть одна загвоздка: он не знал, насколько стойки духи. Некоторые ароматы бывают настолько крепкими, что их нельзя смыть, даже приняв в душ. Поэтому, чтобы подстраховаться, убийца повсюду разбрызгал духи. Это был самый надежный план.
– Если дядя Чай крал предметы с мест преступления и каждый раз забирал вещь убитого, то тогда возникает вопрос: когда он достал из шкафчика банку с краской? Взяв первую вещь?
– На самом деле все очень просто. Прежде чем начать убивать, он вытащил краску и перемазал ею комнату Гу Юнхуэя. Подумай, он одним выстрелом убил двух зайцев. Во-первых, это помогло запугать людей, заставив тогдашних гостей трепетать от страха и неизвестности. Во-вторых, удалось освободить место в шкафчике для того, чтобы прятать там вещи.
Ши Цзинчжоу, кивнув, продолжил:
– И еще: если убийца тоже находился в особняке без связи с внешним миром, кто двадцать лет назад вызвал полицию?
– Способов много. Все-таки преступник с самого начала планировал совершить массовое убийство. Так что мог поступить как угодно: скажем, заплатить кому-то, чтобы в назначенное время позвонили в участок.
Ши Цзинчжоу покачал головой:
– Горло Гу Яна повредили ножом, и он не мог издать ни звука, это я понять могу. Но как же вы не обнаружили брызги крови? Хоть стены в комнате и были красными, неужели ни на дверь, ни на раму не попало?
Я тут же ответил:
– Конечно, закрыв дверь, убийца выкрасил стены в красный цвет. Красные стены создали маскирующий эффект, который позволил, скажем так, спрятать листик в огромном лесу.
Даже когда я ответил на кучу вопросов, любопытство Ши Цзинчжоу не утихало:
– А вот еще вопрос об «исчезнувшем из запертой комнаты» убийце: зачем он так заморочился кражей чужих вещей, если мог заранее подготовить все, что могло ему понадобиться? Он ведь не мог точно знать, что украденные предметы вместе дадут нужную высоту, а?
Начав терять терпение, я все-таки спокойно сказал:
– Он мог приносить их по очереди в соответствии с необходимостью. Думаю, этого было достаточно. Если б поиски закончились провалом, то он мог пойти поискать еще раз. Он и не ожидал, что ему выпадет большая удача и из собранных предметов можно будет сразу соорудить подставку нужной высоты. Однако если б принес сразу стул, то это было бы чересчур подозрительно, а мелкие разрозненные предметы как раз не выдавали истинных намерений преступника. Конечно, это все лишь мои домыслы. Если тебе нужен реальный ответ, можешь спросить у дяди Чая.
– Человека собираются расстрелять, как я могу его спрашивать? – Ши Цзинчжоу скривил рот.
– Ну а как ты можешь спрашивать меня, если множество вещей известны только Небу и дяде Чаю? – усмехнулся я.
Ши Цзинчжоу не нашел что мне ответить.
Есть еще один вопрос, которому я хотел бы уделить внимание.
После того как полиция оцепила Обсидиановый особняк, а дядя Чай уже прятался в другой комнате, как он смог незаметно покинуть здание? Основываясь на показаниях его самого, тогда полицейских хоть и было много, они не до конца понимали устройство Обсидианового особняка, что и послужило благоприятной возможностью. Когда он спрятался в соседней комнате и просидел там минут десять, полиция уже схватила Гу Юнхуэя на снежном поле в пяти километрах от дома. Бо`льшая часть полицейских переместилась туда. Тогда дядя Чай тайком вылез наружу, получив шанс сбежать.
А если б полиция сразу же ворвалась в дом? Дядя Чай не стал объяснять, но, может, у него имелся запасной план… В этом мире возможно многое.
Настоящее имя дяди Чая – У Ханьминь. Эту информацию я узнал намного позже. И хоть она уже и не имеет значения, я хочу оставить ее здесь. Мы с Чэнь Цзюэ не ходили на последнее судебное заседание. Говорят, что когда судья огласил приговор У Ханьминю, тот тут же вздохнул с облегчением. Я догадываюсь, что теперь человеком, которого он сильнее всего хотел убить, был он сам.
Чжу Цзяньпин после всего пережитого отправился в США продолжать свою карьеру иллюзиониста, и мы иногда видим его выступления по телевизору. Всякий раз, когда он там появляется, Чэнь Цзюэ не может удержаться от смеха. Однажды к нам на улицу Сынань приехал Чжэн Сюэхун. Едва переступив порог, он тут же утянул Чэнь Цзюэ на разговор в его кабинет, где они обсуждали абсолютно непонятные для меня научные проблемы. Что же до профессора Ван Фанъи, то мы больше не видели ее после всех событий, но она звонила нам несколько раз поболтать. По ее словам, Чжао Шоужэнь ушел на пенсию и готовится написать автобиографию, где расскажет о своей работе в уголовной полиции. Ван Фанъи поторапливает его с написанием и от его имени уже связалась с издательством. Я думаю, если книга увидит свет, эпизоды с Обсидиановым особняком наверняка обеспечат ей большие продажи. Какую оценку он даст Чэнь Цзюэ? Время покажет…
И, конечно, о Чжу Лисинь.
К сожалению, я не получил ее благосклонности. Вернее, она даже не дала мне шанса. Я не понимаю, почему все так вышло. Возможно, у нее совсем не было чувств ко мне.
После окончания истории с Обсидиановым особняком Чжу Лисинь улетела одна в Великобританию. Она говорила, что собирается там учиться и, возможно, на родину уже не вернется. Я хотел было уговорить ее остаться, ведь так много
