постели.
– Погоди, Мстислав, – остановил его голос матери.
Не ожидая этого, Мстислав вздрогнул и обернулся.
У входа стояла мать. Рядом – дядька Часлав.
– Матушка, что ты хочешь от меня? – проговорил Мстислав.
– Я хочу с тобой поговорить, – сказала она.
Часлав прошел к столику с едой. Плеснул в стакан кваса, но пить не стал.
Мстислав взмолился:
– Матушка, я спать хочу, давай завтра поговорим.
– Завтра некогда будет, – сказала Аделина.
Она подошла к Мстиславу, обняла его за плечи и села на постель.
Мстислав смирился.
– О чем ты хочешь со мной говорить?
– О завтрашнем совете с дружиной.
– Но ведь все решено. От дружины требуется только одобрение, – сказал Мстислав.
Часлав подал ему стакан с квасом.
– Выпей, Мстислав.
Мстислав взял стакан и сделал маленький глоток.
Часлав продолжил:
– Таматарха означает долгие годы тишины. За спиной Звенко вряд ли нам придется с кем воевать. А у тебя в дружине много молодежи. Они хотят веселья и схваток, а ты им хочешь предложить покой. Не все из них еще способны оценить это.
– Поэтому надо им так сказать, чтобы они поддержали тебя и не разбежались, – сказала Аделина.
– Хорошо, – проговорил Мстислав. – Что я им должен сказать?
С полчаса Аделина учила Мстислава речи, которую он должен был произнести перед дружинниками. Оставила его, когда убедилась, что он твердо запомнил все, чему она его учила.
Едва она ушла, как Мстислав от усталости рухнул на постель и словно провалился в темную бездну.
Глава 72
Утром Мстислав проснулся от озноба. Было холодно, словно в лицо ему дышал сам бог темной нави Ящер. На душе чувствовалась тоска, точно он потерял что-то важное, от чего зависело его счастье.
В шатре было темно. Свеча, освещавшая шатер, давно погасла. Темноту заполнял храп спящего человека.
Тело била крупная дрожь. Мысли в голове ворошились мягкой и рыхлой мякиной.
Мстислав пошарил рукой вокруг, нашел что-то мягкое и натянул на себя.
Через несколько минут, отогревшись, он выглянул из шатра.
На площадке перед шатром тлел костер. В слабом свете был виден склонившийся в дреме стражник. На его коленях лежало короткое копье.
На востоке тянулась бледно-розовая полоса, которая выше переходила в тяжелый свинец.
Поля серебрились инеем.
Почуяв движение, стражник встрепенулся. Узнав Мстислава, облегченно вздохнул:
– Это ты, княжич?
– Я это… – подтвердил Мстислав очевидное.
– А чего не спишь? – спросил стражник.
Мстислав повел глазами на восток:
– Рассвет уже.
– Ранней пташке не спится, – проговорил стражник и вытер скатившуюся на бороду слюну.
Часлав, услышав разговор, позвал княжича из глубины шатра:
– Мстислав, ты чего вскочил так рано?
Мстислав заглянул в шатер и сказал, что замерз.
Дядька Часлав зашевелился и крикнул стражнику, чтобы тот позвал слуг.
Мстислав вернулся в шатер и сел на постель.
Через несколько минут в шатер вошел Тишка. Он принес с собой в горшке углей, зажег светильник, и вскоре в шатре стало теплей.
Но дело было уже сделано, и спать больше не хотелось и Чаславу. Поворочавшись несколько минут, он поднялся и начал одеваться.
Мстислав недвижно глядел на него некоторое время, пока дядька не воскликнул удивленно:
– А ты чего не умываешься? Скоро завтрак. А после завтрака я сказал дружинникам собраться у шатра на совет.
С рассветом темно-серые тучи посветлели.
На площадке перед княжеским шатром разгорелся большой костер.
Перед костром, на расстоянии, где огонь лишь мягко ласкал кожу лица, слуги вынесли из шатра и поставили княжеское кресло. Затем принесли с лодок лавки и расставили их на площадке.
Пока готовили площадку для совета, по приказу Часлава слуги надели на Мстислава парадную одежду и доспехи. Мстислав проводил первый совет дружинников, поэтому наряд имел значение – доспехи должны были подчеркивать, что он вождь дружины.
Вскоре Мстислав был одет. Слуги ушли. Вышел и Часлав.
Часлава долго не было, и тот, устав стоять, сел на лавку.
За тонкими стенами шатра слышались громкие голоса.
Наконец в шатер вошел Часлав, а вместе с ним и Аделина. Дядька сообщил Мстиславу, что дружина для совета собралась.
Мстислав встал:
– Я готов!
– Погоди, – сказала Аделина и кивнула Чаславу. – Брат, ты пока иди, а я немного поговорю с княжичем.
Часлав вышел.
Аделина подошла и положила руку на плечо Мстислава. Ее глаза, яркие, как васильки, смотрели внимательно и доверчиво.
– Сын мой, ты хорошо помнишь, что должен сказать? – спросила княгиня.
– Помню, – сказал Мстислав и покачал головой. – Но я сомневаюсь, что это будет правильно.
– И в чем же твои сомнения? – спросила Аделина.
– Согласиться с предложением князя Звенко было бы правильным поступком, потому что тем самым я спасаю от больших несчастий себя. И тебя… и всех, – проговорил Мстислав. – Но дядька прав – сын великого князя не может признать господином вассала своего отца. Честь препятствует сделать этот разумный поступок.
– О боже! Он все же нахватался глупостей от дядьки! – всплеснула руками Аделина и показала на лавку. – Сын, присядь!
– Меня ждет дружина, – напомнил Мстислав, но послушно сел.
– Дружина будет ждать столько, сколько нужно князю, – сказала Аделина.
– Почему?
– Потому что власть дается Богом. Ты – избранник Бога. И только Бог
