Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 174
восточной части. В отношении пункта 3) Молотов сказал, что безопасность Мурманской железной дороги требует переноса границы в районе Куолаярви. Если мы не примем условий Советского Союза, то переговоры не смогут продолжиться. Условия надо принять безотлагательно. Советский Союз не боится, даже если Финляндия будет вовлечена в мировую войну. Ссылка на это только подтверждала предыдущие утверждения Советского Союза. Молотов сослался на договор, подписанный с Народным правительством Финляндии. Если переговоры затянутся на несколько дней, то дело примет иной оборот. Молотов также говорил о транзитном движении до Кемиярви и оттуда до Торнио, а также о железной дороге от советской границы до Кемиярви, которую должна была построить Финляндия. Советский Союз был готов при необходимости помочь нам в строительстве этой дороги, чтобы она была построена в срок. Он добавил, что у Советского Союза не было никаких политических требований, но что его интересы касались исключительно безопасности Ленинграда и охраны Мурманской дороги. Никакой компенсации Советский Союз выплачивать не будет, включая и частных лиц, не сделает и ничего такого, о чём шла речь осенью 1939 года. Финское государство должно было решить этот вопрос со своими гражданами, потому что, как сказал Молотов, сейчас действовали законы войны.
– Я: Пётр Великий в 1721 году при заключении Ништадтского мира выплатил Швеции большую компенсацию.
– Молотов (шутливо): Напишите Петру Великому. Если он прикажет, мы выплатим компенсацию.
В ходе дальнейшей дискуссии Молотов многократно повторял, что переговоры будут прерваны, если мы не примем их условия. После двух часов переговоров мы обещали дать окончательный ответ сразу по получении ответа от правительства.
После заседания нам пришла телеграмма из Хельсинки. В ней, помимо информации об обещаниях помощи западных держав и рапорта Ставки о военном положении, сообщалось, что правительство рассмотрело условия Советского Союза, а также приводились те же самые аргументы, которые мы представили на переговорах. Далее говорилось: «Поскольку трудно продолжать войну даже с помощью обещанной помощи, а коммуникация очень медленная, вам передаются все полномочия по принятию решения, если вы будете единодушны. Перемирие необходимо немедленно». К этому было дополнение: «Нашу телеграмму надо понимать таким образом, что у вас также есть полномочия принять новые условия, если ситуация не изменится». Одновременно до нас довели сообщение английского правительства, согласно которому Англия не будет возражать, если мы придём к согласию с Россией. Если договор не будет подписан, то обращение о помощи должно быть направлено не позднее 12 марта. Если обращение будет направлено, то Англия готова предоставить помощь, но её транспортировка зависит от позиции Норвегии и Швеции. Если они будут против или же окажут пассивное сопротивление, то помощь станет невозможной, но Англия предпримет все меры для нажима на Швецию и Норвегию.
Хотя у нас было право на принятие решения, мы хотели с учётом важности вопроса получить решение правительства. Поэтому в телеграмме с изложением хода переговоров мы заявили: «Если, по мнению правительства, необходимо быстро прийти к миру и прекращению боевых действий, то единственная возможность – это принять переданные нам условия, по которым, с нашей точки зрения, мы не сможем добиться сколько-нибудь существенного смягчения. Ждём скорого ответа, потому что считаем более выгодным для нас просить о проведении переговоров на завтра, а не на послезавтра». На это мы получили ответ: «Сложившаяся ситуация вынуждает правительство принять требования. Условия – перемирие при сохранении статус-кво, чтобы мы успели освободить территории».
Для нас, находившихся в Москве, безусловная необходимость установления мира была очевидна. На основании предыдущей телеграммы у нас был для этого мандат правительства. После второго заседания мы обсуждали, имеет ли смысл запросить у правительства конкретную информацию, заключать ли мир на условиях русских. Наша телеграмма обсуждалась на заседании правительства 11 марта в 8 часов утра. Прочитав позже отчёт об этом заседании правительства, я был доволен тем, как мы поступили. Меня удивило, что ещё тогда, когда был получен рапорт о военном положении, не оставлявший никакого места для благих пожеланий, также как информация о недостаточности и неэффективности помощи западных держав, со стороны президента и некоторых членов правительства возникали сомнения, стоит ли заключать мир на тяжёлых условиях. Я никогда не стремился избегать ответственности, но в этом случае для общего дела было лучше, чтобы правительство вместе с нами несло ответственность за принимаемое решение. Члены правительства Ниукканен и Ханну-ла по-прежнему были против, хотя у них, как и раньше, не было никаких других аргументов, кроме «лучше сражаться, чем идти на условия русских».
Третий раунд переговоров прошёл 11 марта в 18 часов. Мы использовали наше время для основательных двусторонних переговоров.
Рюти объявил, что мы принимаем предложение Советского Союза по полуострову Ханко с условием, что будет подписан договор об аренде и аренда будет соответствовать приемлемым ценам, а также что условия аренды будут соответствующими.
Молотов заявил, что Советский Союз готов арендовать Ханко на 30 лет, добавив, что когда советское правительство получило 23 февраля первую информацию о согласии правительства Финляндии на переговоры, то как госпоже Коллонтай, так и шведскому посланнику было сообщено, что требование включает весь полуостров Ханко и находящиеся рядом острова. «Как Вы можете утверждать, что не знали требования по Ханко? В этом отношении не может быть никакой неясности», – сказал Молотов.
– Рюти: Нам сообщили об «уступке, касающейся Ханко», вследствие чего мы предположили, что речь идёт о предложении советского правительства по Ханко, озвученном на переговорах прошлой осенью. Здесь произошло недоразумение.
Что касается границы Петра Великого, – продолжал Рюти,– мы готовы в общих чертах принять предложения Советского Союза. Надеемся, что граница, проведённая с учётом военных интересов, пройдёт таким образом, что она не создаст нам излишние экономические проблемы, если разделит территории, органично связанные друг с другом. В этой связи мы хотели бы внести некоторые изменения. Мы попытались учесть военные интересы Советского Союза. Вам, соответственно, надо принять во внимание важные для нас экономические обстоятельства, чтобы нам не были созданы бо́льшие сложности, чем это необходимо.
Затем Рюти показал на карте, как мы видим границу в районе Энсо, заметив, что предложенная Советским Союзом граница разделит эту промышленную зону таким образом, что, например, места, где проживают работники завода, окажутся на территории Советского Союза. Коммуна Яаски с её промышленными предприятиями и плотной жилой застройкой также окажутся на советской территории. То же самое касается сырьевых районов, важных для промышленности долины реки Вуокси. Эти районы стратегически ничтожны и находятся вдалеке от железной дороги Выборг – Элисенваара. Для нас же эти районы, с экономической точки зрения, очень важны.
– Надеемся, что Советский Союз может
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 174
