– И то, и другое, и ничего из этого, – отмахнулся гость. – Не бери в голову, вам эти сведения бесполезны.
– Что тебе надо? – не выдержал Ломенар. Его бесила уверенность, с которой Альмаро снова ворвался в их жизнь, его снисходительность и – отрицать это было нелепо – величие и проницательность. Он определенно изменился с их последней встречи: двигался легко, стремительно, улыбался искренне, его окружала плотная аура силы – незнакомой, но всеобъемлющей и грозной.
– От тебя? – фыркнул Альмаро. – В том-то и дело, после всех напрасных поисков я наткнулся на вас, когда вы мне уже ни к чему. Я пришел к ней. – Он кивнул на Тирину.
– Тебе известно, кто она? – удивился Амартэль.
Вместо Альмаро ему ответил Ломенар:
– Вероятно, кто-то из его шпионов. Стоило догадаться, он говорил, что его слуги повсюду, даже в самых отдаленных уголках мира. Я не знаю, что он тут вынюхивает, но на этот раз я не позволю ему ничего узнать.
Ломенар бросился к Тирине, на бегу обнажая теру, прижал лезвие к ее горлу и застыл, не в силах заставить себя сделать задуманное.
– Ты хочешь убить ее? – В голосе Альмаро звучало неподдельное изумление. – Полагаешь, она шпионит на меня?
Ломенар не хотел убивать. Все было более чем странно. Тирина по-прежнему молчала, все так же глядя в пространство, словно не замечая ничего. Он не понимал, зачем она продолжает изображать дурочку, если Альмаро здесь и все прояснилось. Его смущала ее покорность, он словно собирался убить несмышленого ребенка, который понятия не имеет, что происходит, не воспринимает клинок как угрозу. Но дело было не только в этом. Он испытывал к Тирине необъяснимую, сверхъестественную симпатию, что-то в нем восставало против самой мысли о том, чтобы причинить ей вред. Сердце колотилось, как в тот раз, когда он впервые отнимал чью-то жизнь. Но еще страннее вел себя Альмаро. Похоже, впервые за время их знакомства Темный Магистр (да полно, стоит ли продолжать называть его так?) не находил слов. Ломенар застыл в нерешительности лишь на несколько мгновений, но Альмаро должно было хватить их с лихвой, он мог бы помешать сотню раз, но бездействовал, и этому тоже не было объяснений. И все же, если есть возможность расстроить планы Магистра, он хотел это использовать, доказать, что тот не всесилен. Он все еще был Ломенаром и умел гасить в себе чувство жалости. Да и какая может быть жалость к прихвостням Альмаро?
– Думаешь, не смогу? – Он с трудом выдавил слова из пересохшего от волнения горла. – Ты же сам меня этому научил.
Один быстрый взмах. Плоть послушно расступилась под напором заточенной стали. Тирина осталась неподвижной и не произнесла ни звука. Рана закрылась тут же, едва клинок прошел по горлу. Ни одна капля крови не испачкала идеальную кожу. Ломенар снова проиграл. Разве он вообще мог надеяться хоть в чем-то помешать Магистру, если даже Этайн оказался бессилен против него?!
– Твои фокусы? – спросил он, кивнув на невредимую девушку.
Альмаро таращился на него во все глаза, будто увидел что-то абсолютно невероятное. Выходит, это не его трюки? Но если он не вмешивался, знал, что так будет, тогда что могло удивить такого, как он?
– Давно ли ты здесь, Ломенар? – наконец проговорил Альмаро – тихо и очень серьезно. – Сколько вы оба пробыли с ней под одной крышей, что до сих пор не поняли? Парень, ты только что пытался убить Творца этого мира, саму Создательницу Рэйну – вернее, ее воплощение.
И вот тут Ломенар в полной мере осознал, каково это – когда падает небо.
Как велика цена, если утратил все? Как вознестись теперь, если на сердце тьма? Там, где всем правил Свет – ныне царит разгром, тысячу солнц назад пала моя страна.
Я лишь густая тень, отблеск иных времен, странный пустой сосуд, что его память мучит: помнить Ее лицо вечно я обречен.
Люди хотят войны – люди ее получат.
Интерлюдия. Осколок прошлого
Made me promise I’d tryTo find my way back in this life.I hope there is a wayTo give me a sign you’re OK.Reminds me again it’s worth it allSo I can go on[39].
Within Temptation. MemoriesЭммера была последним островом, созданным Стихиями в мире Рэйны. Рианет терпеливо дождалась, когда остальные божества воплотят в жизнь все свои фантазии, добросовестно помогала им, в то же время продумывая собственную часть мира во всех подробностях. Даже со всем ее могуществом и помощью других стихий, которым уже не на что было отвлекаться, на сотворение острова ушло несколько лет. Это был драгоценный дар ее детям, амдарам. Это место и предназначалось именно для них, ведь изначально Дети разных Стихий жили отдельно друг от друга, а люди отдельно от них всех.
Эммера была наполнена жизнью и пронизана светом. Круглый год на теплой земле зеленела густая растительность, сверкали радугой потоки воды, низвергавшиеся с заоблачных высот. И даже причудливые скалы из полупрозрачного камня эмарина сияли рождавшимся в их недрах собственным светом. Амдары не смели брать эмарин для постройки жилищ, скалы были для них священны. Дозволялось только любоваться ими, упиваясь потоками исходящего от них тепла и света.
В эпоху Чудес мореплавание развилось настолько, что люди и другие народы смогли путешествовать почти по всему миру. Некоторые добрались и до Эммеры. Все гости восхищались красотой и величественностью острова, но они не могли оценить ее в такой же мере, как амдары. Те не просто наслаждались видом, они купались в пронзающих все потоках энергии, которые там были насыщенней и разнообразней, чем где-либо еще, ведь сама Рианет осталась жить на острове со своими детьми.
Мир был открытым, подобно всем прочим, можно было посещать и другие миры, созданные другими Творцами; там тоже встречались удивительные по красоте места, ведь стихии везде одни и те же, хоть и носят различные имена, но дом остается домом, и большинство амдаров возвращались на свою благословенную землю.
Прибывшие с материка мореплаватели хлопот не доставляли. Жили мирно, животных не истребляли, леса не жгли и даже светящиеся скалы не трогали. Гостей сердечно приветствовали, с интересом расспрашивали об их городах, природе их родных мест и всем прочем. Люди делились с островитянами своими открытиями, любовались величественными дворцами местных правителей, демонстрировали амдарам возможности магии, те в ответ показывали, как умеют управлять своей стихией.
Сотни лет все было прекрасно. А потом кто-то из людей нарушил главный запрет, поддавшись на уговоры Пустоты, и небо раскололось.
