воинственный блеск в ее глазах, кажется, предвещал беду.
Заиграл оркестр, сообщая о неминуемом начале следующего танца, и бесцельно бродившие до этого момента гости начали собираться в пары. Дамы подхватывали юбки, джентльмены протягивали руки. А потом Китти увидела его. Он стоял недалеко – в нескольких футах и, должно быть, ждал, когда она заметит, ибо, встретившись с ней взглядом, насмешливо приподнял брови, словно говоря: «Вы опоздали».
Она вопросительно сощурилась в ответ. Он приглашающе вытянул руку, и она без раздумий и сомнений пошла вперед.
– Мне бы и в голову не пришло, что вы можете отступить от своих правил касательно танцев, – сказала Китти, приблизившись.
– Я решил сделать исключение, – заверил ее Рэдклифф. – Потанцуете со мной, мисс Тэлбот?
Это был их последний шанс. Завтра она едва ли позволит себе нечто подобное, но хотя бы… у них хотя бы останется это воспоминание. Она вложила свою руку в его, и они, не обменявшись больше ни словом, вышли на площадку. Заиграла музыка. Кажется, будет вальс. Ее первый вальс.
Рука Рэдклиффа обвила ее талию, ее ладонь опустилась на его плечо. Как это отличалось от их первого танца! Отличалось неизмеримо. Тогда их разделял целый океан, но сейчас они стояли очень близко. Намного ближе, чем Китти могла себе представить. Она ощущала тепло его тела, трение гладкой ткани его смокинга о ее платье, давление его ладони на своей спине и даже – хотя ничего невозможно было расслышать за музыкой – его дыхание у своего уха.
Она не смотрела на него – не могла, – когда они вместе с остальными танцорами заскользили вокруг площадки, совершая пируэт через каждую дюжину шагов. Происходящее стало для Китти полной неожиданностью, и в кои-то веки она не продумала заранее, что скажет, как обернет события в свою пользу. Партнер, видимо, тоже счел ее поведение необычным, ибо через несколько мгновений удивленно хмыкнул.
– Вы молчаливы – на вас это не похоже, – заметил он с улыбкой.
Она встретилась с ним взглядом, но быстро отвела глаза, испугавшись того, что он может в них увидеть. Давно уже она не нервничала так сильно в его присутствии.
– Не знаю, что сказать, – призналась она тихо. – Поверьте, для меня это так же незнакомо и странно, как и для вас.
Он плавно закружил ее в пируэте, уверенно направляя вращение. Зал промелькнул перед глазами Китти, а потом они вернулись в объятия друг друга, крепко сцепив ладони.
– В таком случае, возможно, лучше начать мне, – произнес Рэдклифф и сделал глубокий вдох. – Я многое понял в разговорах, вернее, спорах с вами за эти несколько месяцев. Вы заставили меня признать мое собственное лицемерие, подвергли испытанию все мои воззрения, помогли мне осмыслить все те битвы, которые я по-прежнему – после стольких лет – веду с отцом.
Если мгновение назад Китти не могла взглянуть на него, то теперь не могла отвернуться. Его слова словно пришли из грезы, но она ощущала их как почти невыносимое бремя – настолько близко (слишком близко!) они подступали к тому, чего она всегда хотела, но о чем никогда не позволяла себе размышлять. Снова пируэт. Китти совершенно не следила за танцем, сосредоточившись на партнере, и тем не менее каким-то непостижимым образом их ноги ступали в такт.
– Думаю, теперь я совершенно другой человек, – сказал он, не отводя от нее взора ни на секунду, – благодаря нашей встрече, и… теперь я себе нравлюсь. Мне нравится, кем я стал рядом с вами.
Пальцы Китти напряглись в его ладони. Каждое произносимое им слово было как удар молнии в сердце, удар яростный и неотвратимый. Выдержит ли она, сможет ли выслушать эти признания, если после них ничего не изменится?
– Однажды вы спросили, – хрипло продолжил Рэдклифф, неотступно глядя ей в глаза, – насколько важным было бы для меня ваше происхождение, будь ваши чувства искренними. Я не ответил вам тогда, но, мисс Тэлбот… Китти, вы должны знать, что теперь оно не имеет для меня никакого значения.
Она втянула в себя воздух, и это прозвучало скорее как всхлип.
– Это так? – спросила она.
Мелодия звучала все громче, танец близился к концу. Они сделали финальный пируэт – на одно мгновение, затаив дыхание, потеряли друг друга из виду, а потом он снова притянул ее в кольцо своих рук.
– Да, – сказал он.
Музыка умолкла. Танцоры кланялись и приседали в реверансах. Китти, моргнув, отступила назад – Рэдклифф по-прежнему держал ее в объятиях, словно не хотел отпускать, и, когда отпустил, в комнате, казалось, похолодало. Китти похлопала в ладоши, все еще во власти ошеломления… а потом за спиной Рэдклиффа заметила непрошеную фигуру Пембертона. Тот с мрачной миной быстро приближался.
– Давайте прогуляемся в саду, – сказала она Рэдклиффу. – Скорее, иначе…
– Иначе что? – поинтересовался он, протягивая ей руку.
– Ничего, – ответила она, но, не в силах удержаться, бросила через плечо взгляд на Пембертона, и Рэдклифф это заметил.
Они поспешили в сад – на их счастье, он был безлюден. Террасу освещали лишь звезды и пламя свечей, льющееся из окон. Едва успев выйти, Рэдклифф отстранился от спутницы.
– Разве вы не… Вы по-прежнему ожидаете предложения от мистера Пембертона? – спросил он, и ровному голосу не удалось скрыть душевную муку.
Сердце Китти отозвалось болью. Почему Пембертон выбрал для своего появления именно этот момент, почему… Она могла бы солгать, но обнаружила, что не хочет этого делать.
– Да, – сказала она. – Ожидаю.
Он отвернулся, словно пытался взять себя в руки.
– Ясно. Признаться, я думал, что после событий недавней ночи вы отказались от этой идеи. Вижу, как это было глупо с моей стороны.
Когда он снова повернулся к ней, его глаза смотрели прохладнее.
– Могу я спросить, собираетесь ли вы принять предложение?
– Милорд, – начала она дрожащим голосом, – в моем положении ничего не изменилось. Мне по-прежнему необходимо обручиться с богатым джентльменом, прежде чем я покину Лондон. В противном случае я буду вынуждена продать единственный дом, которым располагают мои сестры, и самостоятельно найти какой-то способ их обеспечить. Я думала… я думала, это уже не имеет для вас значения.
Она взмахнула рукой в сторону бального зала, словно охватывая жестом те признания, которые там прозвучали.
– Я не… Так и есть, – откликнулся он и провел ладонью по лицу. – Но обнаружить, что вы собираетесь принять предложение другого мужчины… Мне это не нравится.
– Тогда я не знаю, чего вы от меня хотите! – воскликнула она, протягивая руки. – Ибо я ничего не могу изменить в своем положении. Я должна выйти замуж. И на этот час я
