ни с кем не помолвлена.
Он отвел глаза.
– Тогда спросите меня, – с болью потребовала она, – спросите, предпочла бы я… хотела бы я выйти за мистера Пембертона, окажись выбор только на моей стороне?
Он встретился с ней взглядом.
– Хотели бы?
– Нет, – ответила она срывающимся голосом. – А теперь спросите, любила бы я вас, несмотря ни на что, если бы выбор зависел только от меня?
Он сделал шаг вперед:
– Любили бы?
– Да, – призналась она. – Для меня всегда на первом месте будут мои сестры. Я каждый день буду ставить их потребности выше своих желаний. Но моя любовь к вам столь же сильна, сколь сильна моя нужда в деньгах. Вы видите меня всю целиком – худшее и лучшее во мне – так, как никто никогда не видел.
Она устремила на него взгляд – открытый, без уловок и притворства, взгляд, исполненный глубоких чувств. Рэдклифф подошел еще ближе – настолько близко, что смог, протянув руку, легко, бережно коснуться ее щеки кончиками пальцев.
– Согласились бы вы… согласились бы вы, Китти, выйти за меня замуж? – спросил лорд Рэдклифф… Джеймс шероховатым, как песок, голосом.
Она беспомощно рассмеялась над нелепостью вопроса – словно он сам не знал ответ.
– Согласилась бы, – ответила она. – Но прежде считаю себя обязанной предупредить, что мое приданое – четыре сестры, обильно протекающая крыша и поистине океан долгов.
На его губах начала расцветать улыбка и, появившись, казалось, не смогла остановиться, пока не засияло все лицо.
– Благодарю вас за честность, – задушевно откликнулся он, и Китти рассмеялась. – Могу заверить, что мечтаю познакомиться с остальными вашими сестрами, в словах «протекающая крыша» слышу нечто очаровательно пасторальное, а долги нимало меня не смущают.
Он помолчал.
– Разумеется, я понимаю, что вы хотели бы просмотреть мои счета, прежде чем связать себя обязательствами, – добавил он, и Китти снова рассмеялась, громко и легко.
– Уверена, в этом нет необходимости, – заявила она. – Если вы поклянетесь, что вы до неприличия богаты и оплатите все долги моего семейства.
– Я до неприличия богат, – подтвердил он, – и оплачу все долги вашего семейства.
– В таком случае, – сдалась она, счастливо улыбаясь, – я действительно хотела бы выйти за вас замуж.
Его пальцы скользнули к ее подбородку. Их губы сомкнулись в поцелуе – без малейших колебаний, малейшей неуверенности. Они словно оба разучили пьесу заранее и все это время лишь ждали сигнала к началу спектакля. Как только сигнал прозвенел, они безоглядно отдались сцене, и разговор возобновился далеко не сразу.
– Джеймс! Джеймс!
Они поспешно отпрянули друг от друга и увидели влетевшего во дворик Арчи.
– Вот ты где! Мама тебя ищет – Амелия куда-то запропала… Позвольте, у вас все в порядке?
Он окинул их подозрительным взглядом.
– Да, Арчи. Собственно, более чем в порядке. Мисс Тэлбот только что согласилась стать моей женой, – сказал Рэдклифф, беря Китти за руку.
– Святые угодники! – воскликнул Арчи с таким видом, словно в него ударила молния. – Святые угодники, что тут скажешь!
Китти с испугом вспомнила, что он может воспринять это известие без чрезмерной радости – в конце концов, еще не так давно он считал себя влюбленным в нее. Судя по неуверенному взгляду Джеймса, его настигло то же опасение.
– Арчи? – Китти попробовала прощупать почву.
Он, вздрогнув, овладел собой, бросился к парочке и затряс руку брата.
– Великолепные новости, поздравляю! – восторженно зачастил он. – Я сначала слегка ошалел, но теперь все в порядке. Ужасно глупо с моей стороны – мозги, как жареный бекон, ей-богу. Китти, я думал, что вы хотели выйти за меня. Но теперь, должен сказать, почувствовал облегчение. Не уверен, что мы так уж друг другу подходим. В общем, наверное, это к лучшему. Вы ведь понимаете?
Последнее он произнес осторожно, с таким выражением лица, словно сообщал нежеланные известия, для принятия которых Китти потребуется все ее истинно британское мужество.
Она ощетинилась.
– Арчи, – бросила она раздраженно, – вы отказываете мне?
Джеймс рассмеялся.
38
– Советую не ждать ничего грандиозного, – предостерегла Китти. – Нетли значительное скромнее, чем Рэдклифф-холл.
– Постараюсь снизить ожидания, – покладисто согласился Джеймс.
Услышав это, Китти нахмурилась.
– Впрочем, не удивлюсь, если ты найдешь его гораздо более своеобразным, чем Рэдклифф-холл, – поправилась она.
– Конечно, – произнес он извиняющимся тоном. – У меня нет никаких сомнений, что я также сочту его превосходящим Рэдклифф-холл во всех отношениях.
Сезон закончился. День венчания назначен. И сестры Тэлбот наконец возвращались домой. Обратное путешествие в идеально соразмерной, уютно оборудованной карете Рэдклиффов было бесконечно более приятным, чем их поездка в Лондон. За окнами плавно проплывали деревья, поля и ограды. Основную часть пути Рэдклифф ехал верхом рядом с каретой, но после полудня предпочел составить компанию дамам внутри, резонно предположив, что по мере приближения к дому нервы Китти придут в положительно растрепанное состояние. Всю дорогу она размышляла о том, насколько изменились сестры, что она пропустила за время долгой разлуки, а еще беспокоилась, как они отнесутся к тому, что она сама изменилась, ибо возвращалась совершенно другим человеком. Сокрушительное бремя долга наконец упало с ее плеч.
В конечном итоге все ее затруднения разрешились почти с непостижимой быстротой. Наутро после помолвки Рэдклифф без предупреждения явился в дом на Уимпол-стрит, принеся с собой вексель, составленный в его банке. Они расположились в гостиной, и Китти набросала письмо, сообщавшее господам Энсти и Эйнсли, что счета полностью оплачены, а Джеймс, и глазом не моргнув, вписал в вексель умопомрачительно огромную сумму, которую она назвала. На все потребовалось несколько минут.
«Такие легкие листы бумаги, а уносят с собой такой тяжелый груз», – подумалось ей.
Китти усилием воли подавила желание сломать печать и перечитать содержимое заново – чтобы еще раз безоговорочно убедиться, что все закончилось.
Она подняла глаза на Джеймса, намереваясь признаться, что не верит в происходящее, и тут ее осенило: они остались наедине впервые после разговора на освещенной свечами террасе. Судя по взгляду Джеймса, это откровение снизошло не только на нее.
– Твоя тетя у мистера Флетчера? – мягко произнес он в тишине гостиной.
– Да.
Расстояние между ними никогда прежде не казалось таким незначительным.
– Сесили еще спит?
– Да.
На его губах медленно расцвела улыбка.
– Мне следует уйти, – сказал он, при этом даже не попытавшись встать. – Весть уже разнеслась, мы должны соблюдать осторожность.
– Какая невыносимая скука! – бойко выпалила Китти, наклоняясь к нему. – Не уверена, что мне нравится, как это звучит.
Он все еще смеялся, беря ее за руки и нежно притягивая к себе, в свое кресло. Когда их губы сомкнулись, в гостиной царило непринужденное, заговорщическое
