Книга Кого не взяли на небо - Клим Мглин

«Это точно не за ним. Но кто, сука, кроме таких как он, приезжает на кладбище в полночь?»

Опасения уступили место любопытству. Скаидрис аккуратно привстал, всматриваясь в темноту.

Фургон остановился метрах в пятидесяти. Двигатель заглох. Некоторое время ничего не происходило: лишь томительное ожидание стучало в висках.

Хлопнули дверцы: микроавтобус осветился ярким пятном туристического фонаря.

«Всё ясно. Пикник, блять. В среду, в полночь, на кладбище. Сейчас будут шашлыки, а после танцы. Нет, если по уму: вначале танцы, а после шашлыки. Если сперва шашлыки, то с кем потом танцевать? Может предложить им свою лопату? Один хер — сегодня она ему не понадобится: эти уроды испортили его некротур».

Лёгкое разочарование не сменилось острым раздражением — мужчину, что выглядел словно подросток, мучило жгучее любопытство. Он осторожно двинулся вперёд, прячась за могилами. Подобрался предельно близко, и, найдя укромное местечко, залёг среди вороха еловых лап, охапок пластиковых траурных венков и букетов увядших цветов. Ночные злоумышленники действовали чётко, практически не производя никакого шума. Кто-то орудовал в автомобиле, а две неясные фигуры, очертания которых скрывались под просторными, до самой земли, балахонами, помогали: осторожно принимали подаваемый груз. Продолговатый ящик, высунувшийся из грузового отсека фургона, не мог быть ничем иным, кроме гроба.

«Ёптвоюмать, это становится всё интересней...»

Следующий предмет оказался ассиметричным куском камня, и он, естественно, не мог оказаться ничем другим, кроме надгробия.

Четверо могильщиков в чёрных балахонах не медлили: скрипнули ремни и вскоре послышался приглушённый стук — гроб достиг дна ямы. Похоронная команда не отдыхала — принялась забрасывать могилу землёй, и спешно устанавливать памятник.

«Кажется, я знаю, что здесь происходит. Странные ночные похороны — это для того, чтобы избежать излишнего ажиотажа. Хоронят известную личность. Очень известную. Знаменитого актёра, журналиста или рок-звезду... Надеюсь это будет Витя Голованов — вокалист рижской хеви-метал группы "Аметист". Я всегда мечтал трахнуть в задницу этого козла. Особенно мёртвого».

Раздалось характерное щёлканье: такой звук издаёт лишь один предмет на свете — откидываемая крышка бензиновой «Зиппо». Бледным пламенем занялся фитиль и одинокий огонёк дал жизнь пятерым собратьям: фигуры в балахонах зажигали тонкие, высокие свечи — те были чёрные. Один из могильщиков что-то чертил на земле, аккурат возле могилы.

«Готовятся к ритуалу», — осознал Скаидрис, — «Интересно-интересно: что это за сектанты? Свидетели Иеговы? Кришнаиты? Дьяволопоклонники? Лютые последователи ЧуЧхе?»

«Устраивайтесь поудобнее, господа: сейчас вы станете свидетелями невъебенно тайного обряда, несущего неумолимый пиздец всем очевидцам».

«И разверзлись врата Ада...»

Могильщики расставили свечи на земле и, окружив надгробие, взялись за руки.

Несколько строк глухого, невнятного речитатива— вот и весь ритуал.

Сатанисты запинали тлеющие огарки и, погрузившись в фургон, в спешке укатили.

«Вот те раз...» — обломался Скаидрис, — «Это, блять, чё ваще было?»

Он осторожно выбрался из своего убежища, и, вооружившись лопатой, осторожно приблизился к свежей могиле.

«Всё ж таки сатанисты...» — Скаидрис осветил лучом фонарика наспех затёртые канавки, обозначающие лучи пентаграммы, — «Какие-нибудь идиоты, навроде «Мизантропический Орден Люцифера», «Великий Зверь 666» или «Алхимическая секта Трансмутации». Ха-ха. Клёвые названия. Реально, блять, дебилы. Может похоронили своего адепта или, там, жреца—какого-нибудь значимого дятла, ну или ещё какого-нибудь мудаёба».

Он ещё раз посветил на надгробие.

На чёрном граните вырезана латинская буква «I», окаймлённая орнаментом — скованной в круг цепью. И всё: больше никаких надписей, ни дат.

Заинтригованный лив опустил руку и лучик света отразился от поверхности маленькой фотографии, заключённой в траурную рамку. Портрет прислонили к надгробию. Скаидрис взял изображение и внимательно рассмотрел. Жгучее любопытство, разбуженное ночным приключением, угасло, уступив место раздражению и едкому сарказму.

С фото на Скаидриса таращился молодой дерзкий перец в военной куртке. Пустые глаза, квадратный подбородок, длинная чёлка, выбритые виски. На шее видна татуировка — узор из перевитых скандинавских рун. Воинствующий отморозок: нацист-сатанист и, в общем и целом, полный кретин.

«Теперь всё понятно: эти долбоёбы со всего мира сейчас вагонами мрут где-то на востоке Украины под русскими снарядами и пулями».

Скаидрис откашлялся и смачно сплюнул в рожу уроду, что испортил своими похоронами такую превосходную ночь. Потом поставил фотографию на место.

«Уже слишком поздно, чтобы вернуться к Карлине Шергинус — скоро рассвет и надо убираться прочь с кладбища. Преступление мне совершить не удалось, а значит нет причин таиться: вызову такси и поеду домой с комфортом— там меня ждёт тёплый душ, сытный ужин и любимые пластинки».

Прежде чем уйти он ещё раз посветил на надгробие.

И замер.

Шею свела судорога, голова резко дёрнулась в сторону, а рука, держащая айфон, занялась мелкой дрожью.

На запотевшей в предутренней росе поверхности чёрного камня медленно проступали буквы, как если бы кто-то невидимый прямо сейчас писал их пальцем.

Скаидрис подавил приступ паники и продолжил следить за появляющимися словами. Их было два.

«Помоги мне».

Вот что просил мертвец.

Рука продолжала трястись, подбородок дёргался, однако паника сменилась воодушевлением.

«Вот оно, вот оно, вот оно. Я всегда знал, что рано или поздно столкнусь с чем-нибудь таким-этаким — типа, мистическим. Знал, что все эти россказни про параллельные миры, загробную жизнь, магию и всякую прочую подобную пугающую хуйню — не просто детские страшилки — всё это существует на самом деле. Теперь это коснулось меня и другого такого шанса встретиться с чем-то неведомым больше никогда не представится. Я не отступлю, чем бы это всё не закончилось».

— Я помогу тебе, — вслух пообещал Скаидрис куску гранита и взялся за лопату.

Свежая земля легко поддавалась напору германской высококачественной стали. Предвкушение грандиозного, самого ужасного события в его жизни, придавало ливу силы, и очень скоро штык лопаты с глухим стуком врубился в крышку гроба.

— Я уже здесь, бро, — объявил Скаидрис краю ящика, выглянувшего из-под слоя чёрной земли.

Ещё несколько взмахов и вот она — крышка. Ящик не имел обивочной ткани, однако грубые, не строганные доски плотно прилегали друг к другу.

«Наверное, стоит перекреститься», — хихикнул Скаидрис и ухватился за деревяшку.

Крышка, однако, не сдвинулась с места.

— Погоди ещё немного, дружище, — попросил лив мертвеца в запертом ящике,— И не стремайся: я не собираюсь менять ориентацию — мужчины меня не интересуют. Ни мёртвые ни живые.

Он ободряюще похлопал ладонью по доскам и прислушался. Тишина. Как в могиле. Он постучал ещё раз. Тишина. Лив пожал плечами и сплюнул сквозь щель в передних зубах. И тут раздался