столь поздний час в кабинете Торнтона Лайна? Что он там искал? Скорее всего, ящики письменного стола Лайн запирал, так что Мильбургу пришлось самому открывать их. Зачем ему конверт с хонгами — квадратиками, украшенными китайскими иероглифами? То, что Лайн хранил эти листки в письменном столе, легко объяснить. Как турист, он собирал курьезы, купил и эти хонги, которые тогда продавались в любом киоске большого города как сувениры разбойничьей шайки «Радостные сердца».
Свой разговор с Линг Чу он должен, конечно, изложить в Скотленд-Ярде, а это учреждение, по-видимому, сделает из него свои выводы. Скорее всего, выводы не будут благоприятны для Линг Чу, поскольку он попадает после того в число подозреваемых.
Но Тарлинг был удовлетворен этим рассказом или, вернее говоря, думал, что удовлетворен. Некоторые данные нуждались, конечно, в проверке, и он, не откладывая дела в долгий ящик, направился в торговый дом Лайна.
Расположение дома соответствовало описанию, данному китайцем, Тарлинг пошел к той стороне здания, что выходила в маленький переулок, нашел там водосточную трубу, по которой Линг Чу, цепкий как кошка, легко взобрался на крышу. Тарлинг не нашел оснований для сомнений в этой части рассказа китайца.
Он вернулся к фасаду здания и вошел в большую стеклянную дверь. У витрин толпились любопытные: благодаря убийству хозяина магазин приобрел печальную популярность.
Мильбурга он встретил в его конторе, которая была гораздо больше, чем бюро покойного Лайна, но убрана с меньшей роскошью. Мильбург вежливо поклонился Тар-лингу, придвинул ему кресло и предложил сигару.
— Мы, мистер Тарлинг, находимся теперь в очень сложном положении, — сказал он сладким голосом и с обычной казенной улыбкой. — Наши торговые книги отправлены на ревизию, и это сильно затрудняет ведение дел. Нам пришлось наскоро организовать временную бухгалтерию, и вы, как деловой человек, поймете, сколько от этого возникает трудностей.
— Вам много приходится работать, мистер Мильбург?
— О да, да! Но я всегда много работал, я привык...
— Вы и до смерти Лайна были прилежны?
— Да, можете не сомневаться.
— До поздней ночи?..
Мильбург все еще улыбался, но сейчас в его глазах промелькнуло что-то странно-опасливое.
— Частенько приходилось работать до поздней ночи.
— Не вспомните ли вы, что вы делали вечером одиннадцатого числа этого месяца?
Мильбург, будто вспоминая, уставил глаза в потолок.
— Да, в тот вечер, кажется, я работал допоздна.
,— В вашей конторе?
— Нет, я большей частью работал в кабинете мистера Лайна, по его собственному предложению.
Это было весьма наглым утверждением, Тарлинг ведь знал, что Лайн подозревает своего управляющего в нечестности, так что вряд ли предложил бы ему работать в своем бюро.
— И что же, мистер Мильбург, он дал вам и ключи от своего письменного стола? — сухо спросил Тарлинг.
— Да, сэр, — ответил Мильбург с легким поклоном. — Из этого вы можете заключить, что мистер Лайн доверял мне во всех отношениях.
Все это управляющий произнес так естественно и убежденно, что Тарлинг только диву давался.
— Да, да! Я смело могу утверждать, что мистер Лайн доверял мне больше, чем кому бы то ни было. Он рассказывал мне о своей жизни и о себе больше, чем... И...
— Минуту, — медленно сказал Тарлинг. — Скажите-ка мне, мистер Мильбург, что вы сделали с браунингом, который нашли на столе мистера Лайна? Это был автоматический пистолет, вдобавок — заряженный. Так что с ним? Где он?
Мильбург удивленно смотрел на Тарлинга.
— Заряженный пистолет?.. — спросил он, морща лоб. — Но, господин Тарлинг, я не знаю, о чем вы говорите. Никакого пистолета на его столе я никогда не видел. У него и не было оружия. Мистер Лайн, как и я, впрочем, не желал иметь дела с таким опасным оружием.
Поведение Мильбурга казалось Тарлингу оскорбительным, но он и виду не подал, что раздосадован или задет. Мильбург погрузился в задумчивость, будто что-то припоминая.
— Может быть, — сказал он с запинкой, — вчера вечером, обыскивая мой дом, вы думали найти оружие?
— Вполне возможно и весьма вероятно, — холодно ответил Тарлинг. — На сей раз я буду Откровенен с вами. Я подозреваю, что вы об этом убийстве знаете гораздо больше, чем нам сказали, и что гораздо более удовлетворены смертью мистера Лайна, чем в данный момент признаете... Нет уж, разрешите мне договорить, — сказал он, когда Мильбург хотел прервать его. — Я намерен еще кое-что поведать вам. Когда я впервые попал в ваш торговый дом, я наблюдал за вами. Мистер Лайн хотел дать мне поручение, но это было бы работой скорее для ревизора, чем для сыщика, он просил меня разузнать, кто обманывал фирму.
— И вы разузнали это? — холодно спросил Мильбург.
Деланная улыбка все еще играла на его губах, но в глазах затаилась недоверчивая подозрительность.
— Нет, я решил не заниматься этим делом после того, как вы, по настоянию мистера Лайна, заявили, что фирму обкрадывает Одетта Райдер.
Сыщик увидел, что Мильбург побледнел, и был доволен этим небольшим успехом.
— Я не желаю, — продолжал Тарлинг, — докапываться до причин, побудивших вас губить ни в чем не повинную девушку. Это, в конце концов, дело вашей совести. Но скажу вам только, что если уж вы невиновны в исчезновении денег, равно как и в этом ужасном убийстве, то, значит, я не видел в своей жизни виновного человека.
— Да что вы себе позволяете? — громко спросил Мильбург. — Вы смеете обвинять меня? Меня?
— Да, я обвиняю вас, я уверен, что это вы многие годы обкрадывали фирму. Далее, я обвиняю вас в том, что вы знаете, кто убийца, и своим молчанием ставите себя в положение соучастника, если не еще хуже.
— Вы с ума сошли! — крикнул Мильбург, лицо его стало белее полотна. — Даже если и вообразить, что я ограбил фирму, зачем же мне убивать мистера Лайна? Самый факт его смерти немедленно имел бы последствием ревизию книг и разоблачение...
Этот довод убеждал, Тарлинг и сам раньше так думал.
— Что же до вашего низкого и абсурдного обвинения,— продолжал разгневанный управляющий, — будто бы я обкрадывал фирму, то это легко проверить, ведь все финансовые документы находятся в руках почтенных людей, они точно проверяют все книги, и вам будет стыдно за ваши подозрения.
Мильбург сумел овладеть собой, он стоял, широко расставив ноги, засунув большие пальцы в проймы жилета, и, глядя на сыщика через
