Варшавы. — Ред.] [596].
Две молодые английские парашютистки, сброшенные в, 1944 году над Францией, попали в руки гитлеровцев и были переданы гестаповцам. Во время допроса их мучили, избивали, а затем отправили в концлагерь Равенсбрюк и там убили выстрелами в затылок [597].
Каковы же были «юридические» основания убийства многих женщин-воинов?
Пленных-женщин, захваченных в ходе подавления Варшавского восстания, гитлеровцы убивали на основе общего приказа об истреблении всех лиц, принимающих активное участие в борьбе. Английских парашютисток, так же как и всяких других представителей этого рода вооруженных сил, убивали на основании специальных приказов о борьбе с парашютистами и командос. Но женщин из Красной Армии уничтожали также и за то, что они… были женщинами.
Перед нападением на Советский Союз вермахт получил инструкцию о ликвидации всех женщин, находящихся на военной службе. Они подлежали уничтожению наравне с политическими комиссарами Красной Армии.
Вольфганг Шварте, немец, находившийся в советском плену, заявил в письменном коллективном протесте пленных-немцев, направленном Международному Красному Кресту, что германские солдаты еще до нападения Германии на СССР получили от своих офицеров приказ о ликвидации наряду с военными комиссарами также «и русских женщин в форме». Шварте добавил, что соответствующие приказы предусматривали привлечение к ответственности тех, кто сопротивлялся выполнению такого преступления [598].
Заявление В. Шварте означает, что к категориям «нежелательных» советских военнопленных, обреченных гитлеровцами на смерть еще до совершения агрессии, наряду с коммунистами, евреями, комиссарами и т. д. были отнесены также женщины-солдаты Соответствует ли утверждение Шварте истине? Действительно ли вермахт поручил, как и в других случаях с «нежелательными», грязную работу по ликвидации безоружных пленных-женщин своим верным союзникам из СД?
Ответ на эти вопросы дает приказ начальника полиции безопасности и СД, подписанный замещавшим Кальтенбрунера шефом гестапо Генрихом Мюллером. Приказ этот, изданный 11 апреля 1944 года и озаглавленный «Об обращении с русскими женщинами-военнопленными» («Behandlung Kriegsgefangener russischer Frauen»), был направлен всем органам государственной полиции и начальникам полиции безопасности и СД. В нем in extenso[599] воспроизводилось распоряжение Управления по делам военнопленных при ОКВ:
«Распоряжением от 6 марта 1944 года ОКВ (Управление по делам военнопленных, общий отдел № 836/44) установило следующее:
По мере отправки русских пленных-женщин из оперативных районов в лагеря следует, как, это имеет место в отношении всех новых советских пленных из этих районов, обратиться в соответствующий компетентный орган гестапо на предмет проведения полицейско-политической проверки. Поскольку в отношении вывезенных из данного оперативного района женщин-пленных вообще имеются замечания военнополицейского характера, то, как правило, политико-полицейское следствие докажет (!), что женщины эти являются политически ненадежными. Такие женщины и прочие политические неблагонадежные советские пленные должны быть освобождены из плена и переданы полиции безопасности. Если же в исключительных случаях политико-полицейская проверка не выявит ничего отягчающего, то таких женщин следует освободить из плена и направить в распоряжение соответствующего управления труда» [600].
Мюллер сопроводил приказ ОКВ следующей «исполнительной клаузулой»:
«Отобранных русских женщин надлежит передать нормальным порядком в ближайший концлагерь. Об отборах следует немедленно и систематически доносить в соответствии с известными «Оперативными приказами № 8 и 9» [601].
Категорические и совершенно недвусмысленные приказы ОКВ всем подчиненным органам (по-видимому, речь тут идет о «начальниках военнопленных» в военных округах и о комендантах лагерей для военнопленных), передача женщин в руки полиции безопасности и СД, заключение в концентрационные лагеря, действия в рамках преступных «Оперативных приказов № 8 и 9» — все это, несомненно, указывает на то, что советская женщина в военном обмундировании, попавшая в гитлеровский плен, немедленно включалась в категорию «нежелательных» и обрекалась на уничтожение. Мотив этого преступного мероприятия — хотя он открыто и не приводится в гитлеровских документах — нам совершенно ясен: женщина, сражающаяся в рядах регулярной армии, является, как утверждают авторы приказа ОКВ, «политически неблагонадежной». Следовательно, с точки зрения гитлеровцев, она относится к разряду наиболее опасных идеологических противников рейха, с которыми (как, впрочем, и с другими «нежелательными») можно справиться только путем физического уничтожения.
На некоторые размышления наводит поздняя дата (1944 год) издания этого приказа. Однако Шварте категорически утверждает, что устный приказ по этому вопросу был отдан еще накануне предательского нападения гитлеровской Германии на Советский Союз. А не было ли еще до 1944 года издано другого такого письменного приказа? Каковы причины или взгляды, вызвавшие появление этого особенно позорного и мерзкого, да к тому же еще письменного приказа, призывавшего к убийству женщин-солдат на столь позднем этапе войны? Ответ на этот вопрос до обнаружения новых материалов и установления новых фактов остается неясным.
* * *
Полное уравнение в правах, а кроме того, уважение и определенные привилегии, которыми окружает женщину современное цивилизованное общество, бесспорно, следует отнести к замечательным чертам человеческого прогресса и культуры. То, что совершала СД вкупе с вермахтом в отношении женщин-военнопленных, было явным попранием международного права и возвращением к временам варварства.
УБИЙСТВО КОМАНДОС
Во второй мировой войне командос комплектовали из отборных солдат, которые вдали от линии фронта, в тылу врага, небольшими группами (по нескольку человек) вели неравную, но очень важную для победы борьбу с фашизмом. Этот метод борьбы, борьбы диверсионной, опасной нашел широкое применение в последней войне (причем с обеих сторон) на всех театрах военных действий. С точки зрения международного права это были такие же солдаты, как и все другие представители иных родов войск, если учесть, что они были одеты в военную форму и вполне соответствовали тем требованиям, которые предъявлялись международными соглашениями к комбатантам. В случае, если они попадали в плен, у них было полное право пользоваться статусом военнопленных.
Несколько раньше других этот метод борьбы применили англичане. Британский адмирал Роджер Кэйес 17 июля 1940 года был назначен руководителем так называемых «комбинированных операций» («Director of Combined Operations»). В его функции входили, в частности, организация и подготовка командос, а равно и взаимодействующих с ними морских подразделений. В конце 1941 года они (командос) были включены в состав сухопутной армии как составная часть регулярных войск [602].
В боевую задачу командос входили следующие действия: совершение диверсий против различных важных с военной точки зрения объектов, организация и инструктаж движения Сопротивления в оккупированных гитлеровцами странах, передача по радио сведении, интересующих собственное командование, и т. д.
Германский адмирал Бахман так оценил цели союзного командования при организации подразделений командос: «Враг пытается при возможно меньшей затрате людей и материалов нанести нам удары в военно-экономической области» [603].
Гитлеровцы применяли этот способ борьбы в различных формах, используя, с одной стороны, мелкие группы
