Если бы только она могла в это поверить.
Для Джейми все делилось на белое и черное, и, солгав, она предала его. Он не хотел понять, что у нее не было выбора. Не поверил он и в то, что она его любит. Катрина поклялась, что как только ее братья будут в безопасности, она сделает все от нее зависящее, чтобы убедить мужа в истинности своих слов.
В конце концов Джейми опустил взгляд и отступил за дверь, чтобы дать ей пройти. Испытав необъяснимое разочарование, Катрина направилась в зал.
— Катрина!
Его оклик остановил ее. Она обернулась и увидела, что он все еще стоит возле их комнаты, пристально глядя на нее.
— Да?
Его взгляд, твердый и решительный, пронзил ее насквозь.
— Никогда больше не лги мне.
Сумрак плотной пеленой окутал деревья. Приближалась зима, и дни стали значительно короче. Но в густом лесу, куда свет едва проникал и в ясный день, человека охватывало жуткое, беспокойное чувство, словно просачивавшееся сквозь призрачный туман. Многие горцы суеверно избегали этих холмов и лесов, считая их таинственными владениями волшебных созданий.
Но Джейми волновали не феи и эльфы, а его жена.
Катрина привела их к обрамленному деревьями гребню холма напротив пещеры. Отсюда открывался превосходный вид на окрестный склон. Джейми вгляделся и увидел двух часовых, поставленных у входа в пещеру. Его люди уже схватили человека, стоявшего на часах чуть поодаль, и готовы были скрутить двух остальных, ждали только его сигнала.
Джейми обещал жене дать ей немного времени для разговора с братьями, но что-то не давало ему покоя. Он ни за что не позволил бы ей пойти, но видел решимость на ее лице и понимал ее побуждения. Черт, он безмерно восхищался ею. Туго придется отважной малышке, когда на нее обрушится гнев и возмущение братьев.
Два дня Джейми, не слезая с седла, скакал через Коуэл и Аргайлл, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь след людей из ее клана в надежде предотвратить несчастье. Известие о нападении на брата настигло его в Дамбартоне, к западу от озера Лох-Ломонд. Джейми во весь опор помчался назад в Ротсей. Обнаружив здесь Колина, он понял, что дело плохо. Его брат обязательно потребует возмездия, и ему не понравится, если Ламонтов помилуют. Но Джейми был уверен, что кузен сдержит слово, несмотря на все возражения Колина.
И все это время, пока Джейми занимался поисками, стараясь избежать того, что теперь случилось, его жена лгала ему.
Его не столько задело то, что Катрина что-то скрыла от него, сколько то, что она могла утаить от него столь важное событие, сделавшее ее такой счастливой. Он надеялся однажды дождаться, что она будет относиться к нему так же, как к своим родным. Но, судя по всему, этим надеждам не суждено сбыться.
Джейми хотел ее понять, но вынужден был признать, что она ему не слишком-то доверяет. Где-то в глубине души она верила тому, что говорили о нем ее братья. Может, Джейми и хотелось бросить Нилла Ламонта и остальных воинов в темницу, но он никогда не сделал бы ничего, что могло ранить Катрину. Ему казалось, что она это понимает. И как ей могло прийти в голову, что он способен обидеть ребенка? Брайан был еще слишком мал, чтобы держать меч.
Когда Катрина сказала, что любит его, сердце Джейми радостно замерло в груди, несмотря на то что он был страшно разгневан. Ему так хотелось поверить! На мгновение его захлестнула волна счастья, но он понимал — она готова сказать что угодно, лишь бы спасти своих братьев. Поэтому он усомнился в ее искренности. Любовь означала доверие, а Катрина своими поступками доказала обратное.
Вдруг его пронзила молния, по коже побежали мурашки. Джейми отчетливо почувствовал, что за ним наблюдают. Не желая рисковать, он подал знак своим людям снять остальных караульных. Всмотревшись в темноту, он смог разглядеть только неясные тени за деревьями слева.
— Я знаю, что ты там, Колин, — тихо сказал Джейми. — Ты спокойно можешь показаться.
Его брат выступил из-за дерева.
— У тебя просто сверхъестественная способность предчувствовать опасность.
Джейми насмешливо приподнял бровь, не упустив намек брата.
— А разве мне грозит опасность, братец?
Колин угрожающе прищурился.
— Нет, пока ты добросовестно выполняешь свой долг.
Попытка брата запугать его могла бы сработать, когда они были юными, но эти времена давно прошли.
— Не смей напоминать мне о моём долге. Я вождь своего клана, и не отчитываюсь перед тобой.
Джейми увидел, что лицо его брата исказилось от гнева.
— Но ты отвечаешь перед Аргайллом, и я позабочусь о том, чтобы этих людей повесили, выпотрошили и четвертовали за то, что они посмели сделать.
— Возможно, но здесь ты этого не увидишь. Это моя земля, и я несу ответственность за здешних людей. Если ты с этим не согласен, обращайся к нашему кузену.
— Непременно.
— А сейчас я хочу, чтобы ты убрался с моей земли. Немедленно.
Колин опешил.
— Ты это серьезно?
— Хочешь проверить? — с убийственным спокойствием спросил Джейми.
Братья сошлись в темноте лицом к лицу, словно изготовившись к бою. Их люди толпились позади. Хотя Колин имел численное преимущество, оба знали, что если дойдет до схватки, Джейми, как более искусный воин, победит. И Окинбрек не пожелал подвергнуться подобному унижению.
Джейми решил помочь брату с честью выйти из положения и спасти свою гордость.
— Только имей в виду: если мы начнем сражаться, они скорее всего убегут.
— А ты уверен, что не хочешь именно этого? Как я могу поверить, что ты не позволишь этим людям ускользнуть?
— Никак, — спокойно сказал Джейми. — Повторяю, это моя земля, и я распоряжаюсь этими людьми.
Лютая ненависть в глазах брата поразила Джейми. Он понял, что Колин не скоро забудет это явное предательство.
Окинбрек отослал своих воинов к лошадям. Он начал спускаться с холма, но обернулся и выпустил прощальный выстрел:
— Никогда не думал, что наступит день, когда мой самоуверенный братец возьмет закон в свои руки и станет вертеть им по своему усмотрению. Ты с каждым днем все больше походишь на нашего ублюдка Дункана. В руках своей смазливой жены ты совсем перестал быть мужчиной.
— Ты сомневаешься в моей преданности, братец?
— Кому? Твоей жене или твоему клану? — усмехнулся Колин. — Ты не можешь быть предан и тем и другим.
«Нет, черт тебя возьми, могу!» Но слова брата не могли не возыметь действия. Любовь Джейми к жене напрягла его чувство долга до точки разрыва, ставя под сомнение его острое чувство справедливости. С тех пор как брат Дункан совершил предательство, Джейми рассматривал закон как нечто безусловное, делящее все действия на правильные и неправильные. Но впервые в жизни ему трудно было решить, что правильно, а что нет.
