меня значит очень много. Мне её подарил старый друг. Только вот какая жалость, птица и та мертва.
***
Шум толпы настиг их задолго до подхода к месту бойни. Пещера была переполнена. Разбойники, которым не удалось попасть внутрь, толпились у входа, ругаясь с охраной, или ходили поблизости в надежде увидеть если не сам бой, то хотя бы тех, кто будет сражаться.
Представление должно было вот-вот начаться, однако капитан не торопился. Он заложил руки за спину и шагал, гордо расправив плечи.
Чуть за ним ступал Шие. Свет луны согрел его, и он уже не кутался в меховую накидку, но не спешил снимать её. Матросы из команды шли следом.
Зеваки, завидев их группу, подняли шум:
– Смотрите! Капитан Утренней Бури идёт!
– Неужели и правда кого-то из Лун поймал?
Когда группа подошла ближе к пещере, толпа окружила их. Люди острова наперебой расспрашивали матросов и с живым интересом разглядывали пленника. Кто-то подскочил ближе и схватил Шие за руку. Однако сразу обжёгся прозрачным пламенем и отступил, восторженно восклицая:
– Воин, правда воин!
Крик пирата усилил гомон. Шие прибавил шаг. Капитан тоже ускорился. Он подошёл к охране у входа, и та беспрепятственно впустила его внутрь вместе с участником бойни. Но части матросов из команды пришлось остаться снаружи.
Шум в пещере оглушал, а свет ламп заставлял жмуриться. Людей было так много, что не будь в своде помещения дыр, все бы они задохнулись. Стоило Шие ступить на каменистый пол, как разбойники вокруг закричали что-то неразборчивое, засвистели:
– Воин, воин!
– Да этот кузнечик не продержится и минуты!
– Вот так Луна... Другие бойцы выглядят куда сильнее!
– Делайте ваши ставки! Делайте ставки! Сегодня сражаются всего семеро, кто продержится дольше?!
Люди спорили, сыпались монеты. Шие внутренне поёжился, чувствуя направленные на себя взгляды. Он шёл за капитаном, стараясь не отставать.
Толпа перед ними расступалась, но сходилась позади. Похоже, тут собрались обитатели всего острова. Группка разбойниц с тесаками на поясах звонко засмеялась при виде пленника и уступила дорогу.
– Красавчик, не помри в ближайшую минуту! Я на тебя поставлю! – крикнула одна женщина, вызывая ещё больший гогот своих подруг.
– Какая расточительность пускать его на убой, – вздохнула другая и плотоядно улыбнулась. – Может, капитан Утренней Бури продал бы его нам до следующих боёв? На этом острове порой так одиноко вечерами...
Шие слегка покраснел и отвёл от них взгляд. Он всегда любил прекрасный пол, но голоса этих женщин вымораживали. Капитан криво улыбнулся разбойницам и ничего не ответил.
Воин постарался не смотреть по сторонам. Сердце забилось сильнее от ожидания грядущей битвы. Кто-то из толпы набросил на него ожерелье из ракушек и сушёных цветов. Такие было принято дарить покойникам.
Шие стиснул зубы. Гнев вновь медленно зашевелился в груди. Да, люди порой хуже обезумевших демонов.
Капитан, наконец, вывел его ближе к центру пещеры. Там, у забора, ограждающего яму, находилось деревянное возвышение, с которого было удобней всего наблюдать за боем. На возвышении стояли капитаны других кораблей. Они увидели капитана с чайкой и приветственно замахали руками:
– Капитан Утреней Бури, опаздываешь!
– Мы уж боялись, что ты наврал нам о Луне. А где второй? Их же двое было?
– Второй погиб, – равнодушно отмахнулся капитан, запрыгивая на возвышение. – То была слабая женщина, которая не стоила и внимания.
Один из капитанов сдвинул на затылок большую меховую шапку и ухмыльнулся:
– Жаль. Воины Лун – такая редкость на наших боях. Всегда интересно посмотреть на что-нибудь магическое...
Он цепко оглядел Шие и, встретившись с убийственным взглядом, хохотнул:
– А со втором, вижу, повезло. Но готов поспорить, что мой боец даже без магии продержится дольше. Даже не так. Я съем свою шапку, если он продержится меньше, чем твой Лунный кузнечик. Мой пленник пойдёт в бездну первым. Я захватил его в одной из прибрежных деревень. Не малых усилий стоило привести сюда.
Слова пирата заглушил гвалт толпы. А вскоре по пещере пронёсся гул рожков и стук барабанов. Шие слегка вздрогнул и посмотрел в то направление, куда сейчас были прикованы взгляды всех присутствующих.
В пещеру ввели высокого мужчину. Разбойники вокруг пятились, пропуская его. Это был первый боец. Его мускулам позавидовал бы любой силач. Мощные плечи и голова, которой можно было разбивать камни, вселяли благоговейный страх.
Лицо селянина было искажено ненавистью. Он что-то угрожающе кричал и порывался броситься в толпу, чтобы отомстить ненавистным пленителям. Но он был скован цепями, и его удерживало сразу несколько матёрых матросов, поэтому ему не удавалось вырваться.
Толпа на его порывы отступала, но сразу со смехом подходила ближе. Всем хотелось посмотреть, как эту громадину бросят в яму.
Селянина ввели вглубь пещеры и подтащили к воротам ограждения, за которыми находился небольшой выступ над пропастью. Ворота открыли, и первого бойца толкнули к краю бездны. Над обрывом он в последний раз дёрнулся, пытаясь вырваться, но сильные руки столкнули его вниз. К демонам.
Ворота закрылись, а разбойники с восторженным ожиданием прильнули к ограждениям, опасно свесившись через них. Все хотели увидеть бойню, которая вот-вот разразится внизу.
Капитан в меховой шапке гордо улыбнулся, обращаясь к капитану с чайкой:
– Мой боец силён, не так ли? А вот твой воробей... Он пойдёт вторым. Думаешь он продержится хотя бы минуту?
Капитан Утренней Бури в ответ лишь безмятежно пожал плечами:
– Думаю, да. Это же маг.
Шие не разделял его уверенности. Он неотрывно смотрел на дно ямы, туда, где огромный детина рубил нежить. Бойцу скинули боевые топоры, и мужчина, расколов свои цепи, размахивал оружием, снося головы трупам.
Нежить шипела, рычала, орала, порой ничем не уступая пиратам. Пленник же сражался в порыве дикого бешенства, раскидывая демонов в стороны, топча ногами. Но обезумевшие мертвецы всё кидались в атаку вновь и вновь, и даже отрубленные конечности не останавливали их.
Не прошло и четырёх минут, как бойца поглотило тёмное море трупов. У Шие кровь застыла в жилах. Неужели он следующий?
Он никогда не славился боевыми навыками. Более или менее хорошо стал сражаться только тогда, когда Тиса взялся показать ему несколько приёмов. Но это было каплей против целого
