и по слогам отчеканила: — По-ра-бо-тил. Не думаешь, что пора выплачивать мне зарплату? У тебя, по последним сведениям, залежи драконьего золота хранятся.
— Уже прознала, — ухмыльнулся тот. — Сама или подсказал кто?
— Птица-Весень. Она видит драконье золото, где бы то ни находилось.
— Ижи-существо? Живёт с тобой?
— Ага, — кивнула я. — У неё сейчас осенне-зимний кризис, сидит в клетке, дуется на весь мир и перья потихоньку сбрасывает. На изломе зимы она почернеет, и тогда к ней лучше не приближаться и пальцы в клетку не совать, исклюёт в кровь.
— Мне всегда были интересны Инычужи, — сказал сыщик. — Жаль, что повстречаться с ними так и не довелось. И за тобой я следил частенько, но ту же Птицу-Весень ни разу не видел. А есть кто-то ещё, кроме неё?
— Пересечень, — принялась перечислять я. — Путеводная Нить, Вор-Кошмарник, Небываль-из-Пустоши.
— И какие они?
— Странные, — мечтательно улыбнулась я своему размытому отражению на экране слежения, и сердцебиение моё гулкое сразу улеглось. Страх перед тыквоголовыми начисто скрылся за образами Инычужей, которые по крупицам восстанавливала моя скверная память. — Чудные. Каждый — как целая Вселенная. Я не слишком пафосно выражаюсь?
— Пафоснее некуда, — хмыкнул дракон. — Но продолжай, прошу тебя. То ли мне твой голос слушать нравится, то ли саму историю, пока не определил. Твари без определённой судьбы нашли приют под крышей твоего дома. Не значит ли это, что они тебя выбрали?
— Я бы сказала наоборот. Я выбрала их. И именно они дали мне приют. Вот как было на самом деле. Ты ведь и сам прекрасно знаешь. Пять лет назад у меня не было ни крова, ни пищи, я находилась на краю погибели, и тогда ты согрел и выходил меня. У драконов это, как выяснилось, получается мастерски. А потом однажды я вошла в тот дом… В мой дом. И ты пропал, словно тебя никогда не существовало.
— Это ты пропала, — возразил Мастер Хаги Тко. — Я приходил к тебе в человеческом обличье, без препятствий открывал дверь дома, но внутри был только старый заброшенный сарай. Пустой.
— Ты по верному адресу приходил?
— Ну не совсем же дурак.
— Полнейшее безумие, — потерянно пробормотала я.
Получается, Инычужи могут куда больше, чем кажется на первый взгляд. Они зачем-то целых пять лет скрывали меня от дракона. И сами успешно скрываются от него до сих пор. Есть ли этому объяснение? Стоит ли их расспросить?
Одолеваемая такими мыслями, я спустилась вслед за сыщиком в зал гостей и обнаружила, что Сио Лантия уже взяли в оборот. Пока прочие веселились на танцплощадке и у игровых автоматов, напарник сидел на низенькой табуретке, растопырив острые колени, и сматывал для вязальщиц пряжу в клубки.
Его улыбка была тонкой и загадочной.
— Правильно, — одобрил Ли Фаний Орл, представ перед вязальщицами. — Если не можешь убежать, делай это с улыбкой, парень. А вы? Как только додумались в разгар праздника человека припрячь?
— Человек притомился и сам пришёл, мы его не звали. Уселся тут и давай вздыхать, — отрапортовала пожилая дама в зелёной шляпке. — Так мы ему быстро занятие подыскали. А то вздыхает, понимаешь.
Фиалковая шляпка поддержала коллегу скромным кивком. А взгляд хитрый-хитрый. Похоже, наша молчаливая свидетельница так никому и не рассказала, что Сио Лантий тоже крылатый. Ну и хорошо, к чему сейчас лишний шум поднимать. Камеры слежения так или иначе покажут всё до мельчайших подробностей, если кто-нибудь додумается их проверить.
Напарник признался, что, после того как мы с сыщиком ушли, ему сделалось так тоскливо, что хоть помирай. Он осилил парочку танцев с незнакомками, которые исправно вешались ему на шею, но затем организм запротестовал против дальнейших увеселений, и тоска вновь вонзила в сердце свои острые зубы. Вот и прибился он к креслам-качалкам, послушал занятные истории про полубогов Пуйо из уст старшей вязальщицы, а заодно полезное дело сделал, спутанную пряжу упорядочил.
Когда сыщик променял наше общество на компанию разгульно поющих поклонников караоке-машины, Сио Лантий приступил ко мне с личными вопросами.
— Что вы там делали? Просто говорили?
— Говорили, да, — без энтузиазма отозвалась я.
— Ну и как?
Ответом была моя кислая улыбка и взгляд, от которого, наверное, могло бы протухнуть молоко.
Он хочет, чтобы я ушла.
Он хочет, чтобы я не уходила.
Поди разбери, что у этого дракона на уме.
Впрочем, и то, и другое желание было обосновано. В приоритете стояла безопасность жителей Мережа, поэтому, чтобы другие тыквоголовые не лезли на поверхность из Цитадели Мучений, следовало восстановить Врата как можно скорее.
Но вот что делать с уже имеющимися? Чтобы определить их слабые места, надо выяснить их мотивы. Почему они убивают? Какой им от этого прок?
Как тараканов, их точно не потравишь. И вряд ли удастся отстрелять их подобно тому, как поступают с насекомыми-мутантами, удравшими из ядовитого леса Сагаджо. Ибо они неуловимы, точно призраки. Появляются и исчезают там, где им приспичит, в какое угодно время.
Я недавно лично убедилась, когда смотрела на экран. Сперва их было штук пять или около того. Затем посреди них материализовался из ниоткуда шестой, проявился седьмой, вылез из пустоты восьмой. Первый же вдруг скрылся с глаз долой, попросту растаяв в воздухе. Телепортацией они владеют, как мастера спорта, тут уж можно было не сомневаться.
Вечеринка подходила к завершению. Гости становились пьяны, голоса брали всё больше фальшивых нот, иссякали праздные разговоры, а игры начинали надоедать.
Я опрокинула в себя ещё бокальчик с лимонной газировкой и приготовилась уходить. Сио Лантий, который бдительно следил за мной краем глаза, чем бы ни был занят, мигом подорвался, почуяв моё настроение.
— Сегодня я твой телохранитель, только поэтому и пришёл. Ненавижу вечеринки, — заявил он в ответ на мой недоуменный взгляд. — Так что не проси меня задержаться ещё чуть-чуть и не надо вот этой самоотверженности в духе «ты не обязан».
— Хорошо-хорошо, — смиренно согласилась я, отметив про себя, что напарник, похоже, по оплошности всё-таки пропустил стаканчик-другой горячительного.
На пороге меня поймал Ли Фаний Орл. Он вдруг стремительно сорвал с себя пиджак и накинул его мне на плечи. Плотная белоснежная ткань хранила его тепло.
— Бери и не смей возвращать в ближайшие сутки. На улице холодно, — в высшей степени отстранённо произнёс он, после чего столь же стремительно удалился. Странный какой. Неужели стало неловко?
Мы с напарником вышли из кабинки биотуалета, второй по счёту, функции которой сводились к тому, чтобы доставлять агентов из их секретной берлоги на поверхность — в дремучие заросли заброшенной парковой зоны.
На горизонте, за частоколом древесных стволов, алела рассветная полоса. Ни
