в ветошь, — держали в пластмассовых пальцах по сухой срезанной розе. Надо думать, ветошь, равно как и розы, символизировали самоотверженность. У мифических Пуйо нет совершенно ничего, даже цветы и те увяли, а всё потому, что полубоги исполняют чьи угодно желания, только не свои собственные.
Из напитков на фуршете подавляющая часть содержала алкоголь, который лично я на дух не переношу. Принюхавшись к первому попавшемуся бокалу и уловив спиртные пары, я скривилась и поставила бокал обратно. Пусть он достанется тому, кто умеет пить. Нойта Сарс предпочитает кофе, сок и чай. Газировка тоже как вариант.
Заприметив стенд, где разливают газировку, я на радостях устремилась туда, и Сио Лантий, который, судя по всему, аналогично вёл трезвый образ жизни, двинулся за мной.
— Потанцуем? — спросил он, когда я прикончила первый стакан лимонада.
Мало ему танцев в подвале, захотелось перед секретными агентами покрасоваться.
Я как раз собралась привести в пользу пассивности веские доводы: моё мятое, изорванное платье никак не годилось для выпендрёжа. Но напарник, не дожидаясь согласия, потащил меня на площадку, специально для этого занятия оборудованную. Тотчас, будто бы повинуясь его желанию, заиграл чарующий вальс. И вокруг нас закружились пары: подтянутые серьёзные мужчины в смокингах, легкомысленные дамы — избыток украшений, блестящие ногти, высокие каблуки.
Из развлечений на вечеринке также присутствовали мишень с дротиками (проверить себя на меткость), бильярд, интеллектуальные настольные игры и широченная школьная доска на полстены, где какой-то бритый субъект уже бросил себе вызов и по полной программе отрывался, решая сложные математические уравнения.
В противоположном углу зала самоуглубленная дамочка интроверсивного типа личности пытала караоке-машину и, кажется, получала от этого процесса немалое удовольствие. Два хмурых парня поодаль резались в шахматы, напрочь забыв о существовании внешнего мира. Бородатый, заросший волосами автомобилист в наушниках оседлал аркадный аппарат и одержимо крутил руль в бешеной виртуальной гонке.
Моя душа изо всех сил рвалась туда, подальше от света и шума, в приятную полутьму к игровым автоматам. Но от меня требовалось совершать телодвижения, придерживаться ритма, не игнорировать партнёра и быть максимально доброжелательной.
Впрочем, в бездну доброжелательность. Я, как вкопанная, остановилась на танцполе ровно в тот момент, когда к нам с Сио Лантием подчалил Ли Фаний Орл со своими донельзя лаконичными формулировками.
— Хочу кое-кого украсть, — кратко поведал он, после чего отцепил меня от напарника, и тот покорно отошёл в сторону, дабы не путаться под ногами.
Облегчению моему не было предела. Даже отношения ни с кем портить не пришлось. Меня украл шеф, а ему лучше не перечить. Так что пока-пока, душка Сио Лантий! Зажигай с кем-нибудь другим. Желающих море.
Я наивно уповала на то, что сейчас мы с драконом уединимся где-нибудь в тени за столиком и закажем еды, ибо его взгляд был неимоверно голодным. А глаза — свинцово-серые, как океан в пасмурную погоду, — походили на потухшие вулканы: ни единого огненного сполоха.
Я уже давно выявила закономерность: цвет его глаз менялся в зависимости от настроения. Судя по всему, в данную минуту настроение сыщика оставляло желать лучшего.
Он отобрал меня у Сио Лантия и вновь повёл в танце, хотя знал ведь, зараза такая, наверняка знал, что ноги мои уже порядком устали.
— Четверо крылатых, что же вы задумали, интересно? — прошептал он мне на ухо, не прекращая танцевать.
— Собрать пауков-ткачей, которые отвечают за восстановление Врат, — без стеснения отчиталась я. — А затем спуститься в Цитадель Мучений.
— И на этом, надо полагать, вы с Мережем распрощаетесь. Верно? — скривился дракон.
— Твоё «распрощаетесь» звучит так, словно ты недоволен, — подметила я. — Неужели тебя настолько устраивает моя роль рабыни, что ты расставаться не хочешь? Или… Нет, ты что, до сих пор надеешься на нас компромат нарыть?
— Ни то, ни другое, — отмёл тот. — Нойта, я ведь уже говорил тебе… Ты мне нравишься. Безумно нравишься. А из твоих слов следует, что вы… Вы четверо — хранители Врат. Если ошибаюсь, можешь меня пнуть.
— Ты не ошибаешься, — вздохнула я. — Нам действительно придётся охранять Врата в Дивный Мир. Если хоть один из нас откажется, равновесие неминуемо будет смещено. По крайней мере, так утверждает Деус Ним.
— Стало быть, на поверхность скважины вы никогда больше не подниметесь. И мы не сможем видеться?
Я кивнула.
— Что ж, это всё, что следовало выяснить. Очень жаль. Очень-очень жаль, — обречённо сказал детектив, и за его плечом я случайно заметила магнитную доску, к которой были прикреплены прямоугольные листки с фотороботами подозреваемых, когда-либо проходивших по уголовному делу.
Среди них виднелся карандашный портрет Деуса Нима, сходство один в один. И прямо на портрете, в уголке, стоял жирный красный крест, «икс», перечёркнуто. Значит, выбывает.
— Вам нужно восстановить Врата как можно скорее, — заявил дракон, проделав со мной ещё круг вальса.
— А то что? Твоё сердце не выдержит, и ты начнёшь совершать глупости?
— Нет. Дело не в моём сердце, а в тыквоголовых. Идём…
Мы спустились с танцпола, и шеф повёл меня по ступенькам наверх, по узкому коридору, за штору, где обнаружилась комната для наблюдений с прозрачной затемнённой стеной. Мы видели всё, что происходило по ту сторону экрана. Нас же не видел никто.
— На моих часах сработал датчик, он улавливает скопления отрицательной энергии, — сказал Мастер Хаги Тко и приобнял меня за плечи, чтобы подвести к экрану. — Смотри.
За экраном была улица, кусок пирса, кусок пляжа, восходящая луна. Дракон понажимал на какие-то кнопки, встроенные в панель, и картинка изменилась. Перед нами шелестела тёмная обесцвеченная роща. Мимо, по асфальтовой дорожке, под фонарями шли гуляющие. А у скамейки собралась толпа тыквоголовых, которые высились там, среди обычных людей, как уродливые пугала, и даже предположить не могли, что за ними ведётся слежка.
— Их стало слишком много. И вначале они держались поодиночке, а теперь кучкуются, — поделился соображениями дракон. — Плохой знак.
Глава 37. Делай это с улыбкой
Было до тошноты жутко смотреть на них вот так, вблизи. Казалось, руку протяни — и коснёшься уродливой тыквенной башки. Обман зрения, конечно. Обман зрения. Но кожа всё равно покрывалась мурашками, и на лбу, как при лихорадке, выступала испарина.
— Хочешь сказать, если мы вернём Врата, то равновесие восстановится и тыквоголовые самостоятельно уберутся из Мережа? — скептически уточнила я. — Ой, вряд ли. Надо по-другому действовать. Надо понять, для чего им убивать людей, причём столь изощрённым способом. Зацепимся за эту нить — распутаем целый клубок.
— Мыслишь, как профессионал, — похвалил меня Ли Фаний Орл. — Не зря я тебя нанял.
— Поработил, — поправила я хмуро
