себя их отец. Он притащил любимчика сюда, взял ему сиделку, видимо, в надежде исправить всё то, что было сделано. И он хотел забыть о нём, о Ноа – это было уже слишком. Может, парень смирился бы с присутствием брата, который и на человека сейчас мало был похож, такой тощий и вечно дрожащий, смирился бы с доктором, которая могла бы завести интрижку с его отцом, но смириться с тем, что он потеряет всё то, что получил за последние полтора года… Это было уже выше его сил. Терпение лопнуло.
Он начал за ними наблюдать. Иногда подменяя Зака, которому Годфри поручил присматривать за Хлоей и Лукасом. Ему редко удавалось услышать что-то ценное – эта доктор и правда была настоящим врачом, копающимся в головах у тех, кого ей поручили. Это было невыносимо нудно, Ноа не трогали слёзы брата, когда он бормотал что-то невнятное, и парень обычно уходил – но вот в саду его что-то остановило. Всё было уже привычно – скучно и мило, доктор и Лукас что-то перебирали на гитарах.
Но вот брат подъехал к девушке ближе, почти обнял её, взял её руками гитару, попытался их переставить. Ноа ожидал, что сейчас прикосновение будет разорвано, но этого не случилось. Они о чём-то пошептались, парень подался вперёд, чтобы лучше слышать – не то, чтобы ему было интересно, но услышать что-то полезное было бы не лишним. Кусты пошевелились, и Ноа пришлось замереть. А вот его брат, похоже, останавливаться не собирался – он тянулся к губам Хлои с явным намерением её поцеловать. Внутренне боролся, сомневался, но правда в глазах смотрящего – Ноа понял мысли Лукаса почти сразу.
Поцелуя тогда не случилось – безмозглый Рик испортил момент. Ноа уже достал телефон, чтобы сфотографировать голубков – и не успел. Запечатлел лишь мяч, который влетел в голову Лукасу. Не то, чтобы удар был сильным, и ему было на самом деле больно – но сам факт произошедшего порадовал Ноа. Это было то, что он хотел сделать всё последнее время. Настолько прекрасное ощущение, что парень даже пожалел, что не сделал этого сам раньше.
Он решился поговорить с сестрой. Ближе Джорджины у него всё равно никого не было, и Ноа логично рассудил, что сестра-близнец должна понять его – но этого тоже не случилось. Джо встала на сторону Хлои – или, по крайней мере, точно не встала на сторону брата. Ей не понравились его слова, её они не убедили – хотя, может быть, он заронил зерно сомнения в её сердце.
Но больше они об этом не говорили. Ноа заметил лишь, что Джорджина в тот же день отправилась поговорить с доктором. О чём-то они секретничали минут двадцать – ему не удалось подслушать, потому что парень прекрасно знал, что в любой момент сестра может выйти из комнаты, или Лукас, не дождавшись свою Хлою, потащится к ней сам. Доктор нарушала правила, не закрывая его днём – но это можно было, на самом деле, хоть как-то оправдать. Действительно, разве было бы приятнее самому Ноа, будь он в положении брата, что ему даже не дают выйти в туалет? Харрис вроде как уважала его личное пространство, это было довольно мило, и, наверное, являлось единственным, что не стоило рассказывать отцу – даже не ради доктора с братом, а ради того, чтобы Годфри не придумал новых проблем. Зак, кстати, тоже так думал – им обоим хорошо был известен этот факт, но Лукас не вытворял глупостей, и они не упоминали об этом. На ночь Хлоя исправно закрывала дверь – всё было под контролем. В конце концов, Джо была права – девушка всё время была рядом со своим пациентом. Он просто не успел бы сделать что-то неугодное отцу.
А вот после того случая началось что-то совсем уж странное. Джорджина начала уходить куда-то каждую ночь – не то, чтобы Ноа волновало, где спит его сестра, но он вот уже несколько раз замечал, что Джо проходит по коридору поздно вечером и потом возвращается лишь через пару часов. Ладно, может, у неё были на то свои причины – мало ли, чем и где она занималась. Может, торчала с Лукасом – именно в ту сторону уходила Джорджина. Может, ходила к Хлое – если доктор решила устроить и ей психологические беседы, Ноа был не против. Отец обещал доктору огромную сумму денег – пусть отрабатывает.
Но всё-таки сомнения были сильнее. Что, если они вместе обмозговывают какой-то коварный план против семьи? Хлоя была раздражающе умной – и что, она правда не видела ничего странного в доме? А если даже и не видела – что ей рассказала Джо?
Последней каплей стало то, что вслед за Джорджиной в сторону комнат доктора и Лукаса отправилась и малышка Ребекка. Она тоже застряла там – и Ноа решил, что ему стоит попробовать выяснить, чем они там занимаются. Руки младшей сестрёнки на следующее утро были заметно испачканы въевшейся краской, а в волосах у неё Ноа заметил блёстки – Джорджина быстро отогнала его от сестры, но парень уже видел достаточно. Может, это была своего рода арт-терапия – но что, если всё не так просто? Ему нужно было это выяснить.
Поэтому, когда Рик вернулся с тренировки раньше обычного, неся в руках какую-то коробку, Ноа этим заинтересовался. О покупках в городе или о передаче вещей друзьям обычно их недалёкого брата просили только девочки. Не так давно тем, что были старше них с Джорджиной, исполнилось восемнадцать, и они отправились в колледж, так что поручений у Рика поубавилось – теперь его могли о чём-то попросить только Джо и Ребекка. Было очевидно, что и Хлоя тоже – они втроём что-то скрывали ото всех остальных, и, если им понадобились какие-то вещи – просить их достать больше было некого. Сама доктор из дома не отлучалась вовсе, Джо и Ребекка покидали его довольно редко. Оставался лишь Рик – довольно очевидный и опрометчивый выбор.
– Привет, – заговорил Ноа с братом, едва тот вошёл в дом. Рик отряхнул дождевик, и парень поморщился, отступая на шаг – было странно, что у их отца родился такой бестолковый увалень. Немного утешало лишь то, что Годфри всегда делал тест ДНК после рождения очередного ребёнка, чтобы исключить возможность подкидыша от очередной девчонки с мечтой и долгами. И Рик действительно был членом их семьи – поразительно, откуда в нём, в таком случае, взялись эти раздражающие привычки.
