Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Язвительный Фичино редко смеялся от всей души, без насмешки. Но ум его был остр, как миланский кинжал, а анализ безжалостен, как кондотьер.
Козимо вызвал Иоанна Аргиропулоса из Византии, Андроника из Фессалоник. Им он вверил воспитание своих сыновей, затем внуков Лоренцо и Джулиано. Вместе с юным Медичи одним из первых учеников академии стал Анджело Амброджини (1454–1494), принявший имя Полициано, сын провинциального юриста. В возрасте четырнадцати лет он прибыл во Флоренцию, чтобы получить образование, и обратил на себя внимание Медичи своими огромными способностями. В 17 лет он уже свободно писал по-гречески оды, элегии, эпиграммы, создал поэму «Орфей». В 20 лет выступил с итальянскими стансами, поражающими поэтическим одушевлением, изяществом образов, тонким пониманием природы[8]. Подражая отчасти Феокриту, Вергилию и другим древним классикам, он написал нечто новое и оригинальное и, слив воедино свои заимствования, до неузнаваемости изменил старые формы.
Лоренцо, будущий правитель, и Анджело мужали над текстами философов древности. В эти годы возникла их дружба, продлившаяся до самой смерти.
Никто не мог сравниться с Полициано в критике и толковании античных авторов. Он не только стал преподавать латинское и греческое красноречие знатным флорентийским юношам, разъясняя глубины платонизма, он, по существу, стал самым последовательным гуманистом эпохи. Он решительно выступал против сословных ограничений, считая, что не знатность рода и богатство, а только личные достоинства и заслуги приносят человеку славу и уважение.
Не щадя сил в исследовании всего доступного рукописного материала, он углублял собственные знания, и скоро его приговор стал являться окончательным решением самых спорных вопросов. У его ног собирались не только итальянцы, но студенты из Германии, Англии, Фландрии, приезжали даже из Шотландии, Швеции и Польши.
Идеалы гуманизма не мешали населению Флоренции быть глубоко религиозным, впрочем, сочетая веру в Христа и Мадонну с почитанием языческих богов. Высокий уровень образования соседствовал с ярким и непреодолимым стремлением к роскоши и сибаритству, нравственным упадком. Однако семейные добродетели еще не обратились в объект глумления и высмеивания, как это стало несколькими десятилетиями позже. Козимо сочетал в себе искреннюю и страстную веру и стремление проникнуть в суть вещей. Его приверженность к семейным ценностям вызывала уважение горожан.
В 1416 году, в год свадьбы Козимо и Контессины, родился Пьеро, а пятью годами позже – Джованни, любимец отца и его предполагаемый преемник.
Пьеро, который впоследствии получил прозвище Подагрик, был болезненным и нелюдимым человеком, поскольку чувствовал большую склонность к духовной жизни, готовясь к возвращению в небытие. Как старший сын и наследник фамилии, он был женат и имел детей, но душой стремился к Богу; политика и власть мало его привлекали. Однако судьба решила иначе. Его младший брат Джованни, которого все считали преемником Козимо, умер в 1463 году, годом раньше отца. Правитель рано женил его на флорентийке Корнелии Алессандри, хотя за него с охотой отдали бы принцессу. Их маленький сын, названный в честь деда, умер вскоре после рождения. Пьеро пришлось смириться с мыслью стать в дальнейшем главой фамилии, что ко многому обязывало и нарушало его планы уединенной и благочестивой жизни.
Козимо и Контессина старились вместе. Вместе пережили они боль утраты от смерти сына Джованни и внука Козимо.
Незадолго до своей смерти Козимо писал: «Я больше не могу, я чувствую, как уходят мои силы, я знаю, что скоро покину этот мир». Уже через месяц он ослеп, по его словам, «стал жить в темноте». Поэтому сомнительными кажутся заверения его панегиристов, что он умер, склонясь над древними манускриптами, держа в руках «Диалоги» Платона.
Состояние его здоровья ухудшалось день ото дня, но присутствие духа он сохранил до конца, который наступил первого августа 1464 года.
Контессина пережила своего супруга на девять лет. Всеми почитаемая, она скончалась в октябре 1473 года и была оплакана семьей и всем городом.
Козимо правил Флоренцией 30 лет, не принимая никакого титула. После смерти его стали называть «отцом Отечества» и соорудили великолепную гробницу в церкви Сан-Лоренцо.
Пьеро Медичи (Подагрик) (1416–1469)
Наследником Козимо стал его сын Пьеро. Человек осторожный и подверженный многочисленным хворям, на вид почти робкий, он, однако, не был лишен талантов и доблести, что и проявил в течение своей недолгой жизни. Его рано поразила болезнь богатых, вкусно и жирно питающихся людей – подагра[9], поэтому его так и называли – Пьеро Подагрик. Его отличали осмотрительность и склонность к компромиссам, люди считали его одновременно деятельным и благоразумным. Более всего он дорожил гармонией и согласием в государстве, а в людях ценил душевную красоту.
Брак Пьеро едва не привел к конфликту: Франческо да Баттифоле, властитель Болоньи, надеялся, что супругой старшего сына дома Медичи будет избрана его дочь Гвальрада, но Козимо решил, что выгоднее и разумнее женить сына на Лукреции Торнабуони. Оскорбление, нанесенное семье Баттифоле, привело к разрыву Болоньи с Флоренцией.
Лукреция, о которой Козимо как-то сказал, что она – «единственный мужчина в семье», родилась в 1424 или 1425 году и в 18 лет стала супругой Пьеро.
Торнабуони были известным дворянским родом, уважаемым во Флоренции. Лукрецию любили в городе, а в дом Медичи она принесла теплоту и сердечность. Она была некрасива, но жизнерадостна, интеллигентна и доброжелательна. Она не отличалась крепким здоровьем: близорукая, не различающая запахов, Лукреция быстро уставала, была подвержена разнообразным хворям и вынуждена часто лечиться. Но болезненность не сделала ее ипохондриком, как искренняя набожность не сделала святошей. Она обладала несомненным литературным даром, что ярко проявилось в ее переписке с сыном Лоренцо и другими родственниками. Кроме того, она сама пробовала писать стихи, и некоторые из них носили отпечаток несомненного таланта. Светская лирика Лукреции Торнабуони утрачена, сохранились лишь принадлежащие ее перу пять поэм на темы Священного Писания и один сонет более светского содержания. По крайней мере, итальянцы, называя ее имя сейчас, прибавляют: «Поэтесса».
Всю жизнь она творила добро, умела самоотверженно любить, не скупясь, дарила преданность и получала ее от своих родных, была связана с ними теплой душевной близостью. Для детей она всегда оставалась нежной матерью, и со своими невестками, происходившими из просвещенных фамилий, поддерживала добрые отношения и часто обменивалась письмами. Щедрость Лукреции, известная всей Тоскане, не была безоглядной; в ней, как в истинной флорентийке, присутствовала деловая предпринимательская жилка.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
