После чего обморок распахнул для нее свои благословенныеобъятия.
* * *
Очнулась Марина в холле первого этажа, на диванчике. Однаковместо незнакомца с портфелем увидела перед собой взволнованную физиономию ЛьваВалентиновича. Впрочем, вокруг было еще множество других физиономий разнойстепени озабоченности. Она шевельнула рукой, почувствовала нехорошую слабостьво всем теле, но нашла в себе силы ее преодолеть. Оттолкнулась локтями отдивана и села.
— Пропустите! — раздался в то же мгновениезнакомый рык Зои Разгуляевой. — Там моя сотрудница! Мне нужно все увидетьсвоими глазами.
Она двигалась от лифта к месту происшествия, расталкиваягрудью людей, как ледокол льдины, и уже через несколько секундматериализовалась возле дивана. И тотчас воскликнула:
— Ага! Обморок, понимаю… Палитра мне не нравится —губки синие, лобик белый.
— Зоя Петровна… — начала было Марина, но главред ееперебила:
— Будем считать это производственной травмой. И топодумать — провести шесть часов в компании с людьми, верящими в зеленыхчеловечков! Это кого хочешь доведет до обморока. Завтра можешь не приходить, ипослезавтра тоже. Потом отпишешься. А пчелы подождут. Кроме того, у тебя теперьстажер есть — распоряжайся им по своему усмотрению. Да, и за руль не садись,это опасно.
— Я без колес. Сегодня я каталась по центру, а тамнегде парковаться.
— Ну, тогда домой тебя отвезут на моей машине.
— Нет, я лучше по свежему воздуху, — слабымголосом сказала Марина.
Разгуляеву возил шофер, потому что хотя она и умела водитьмашину, но делала это топорно и постоянно оказывалась на грани лишенияводительских прав.
— Действительно, — пробормотала главред. — УТолика в салоне пахнет гнилью. Я уж подумываю, не занимается ли он в свободноевремя перевозкой трупов?
При этих словах Марина побледнела еще больше. Зоя ободряющепотрепала ее по щеке, оставив на ней красные следы, и двинулась обратно клифту, побрякивая ожерельем, обмотанным вокруг шеи.
— Я провожу вас до дому, — заявил стажер, глядя напострадавшую с твердостью начальника экспедиции, не принимающего возражений отчленов отряда. — У вас в самом деле совершенно жуткий вид.
— Ладно, — согласилась Марина, опираясь напредложенную руку. — Провожай.
Проковыляв через холл, они вышли из здания на улицу, гдесвежего воздуха было не больше, чем в духовом шкафу.
— Лучше бы вы согласились поехать на машине и потомсразу легли, — высказал здравую мысль Лева.
— Я не могу лежать, — возразила Марина. — Мненужно переварить одну неприятную новость.
Дело, впрочем, предстояло непростое. Такая новость подобнабулыжнику, с которым вряд ли справится даже луженый желудок.
— Что за новость? — тотчас поинтересовалсялюбопытный стажер. — Что-нибудь личное?
Марина посмотрела на его физиономию, которую юностьподсвечивала изнутри, и решила выложить все как есть. В конце концов, вближайшее время им предстоит много времени проводить вместе. Придется делитьсяинформацией, иначе ничего путного из их дуэта не получится.
— Мне только что сообщили, что умер мой друг.
— Близкий друг? — тут же переспросил ЛевВалентинович. — Ну.., личный? Бойфренд?
— Да, но вообще-то он бывший бойфренд. Хотя мы вместежили довольно долго. Его убили. Он недавно съехал от меня, но все равно… Мнепозвонила его сестра, как раз когда я спускалась в лифте.
— Убили?! — Стажер мигом ухватил главное из еесумбурных объяснений.
— Я пока не знаю никаких подробностей, потому что недослушала. Отключилась, как ты мог видеть. Кстати, — она оглянулась наздание, из которого они только что вышли, — а куда подавался тот тип спортфелем?
— Какой тип?
— Мы ехали с ним вместе в лифте. И когда у менязакружилась голова, он не дал мне упасть.
— Не знаю, я не видел никакого типа, — пожалплечами Лев Валентинович. — Секретарше позвонил охранник и сказал, что вамплохо. Я хотел сразу вызвать врача, но тут прибежала какая-то женщина с усами изаявила, что сначала нужно во всем как следует разобраться.
— Это Лариса Капуста, — хмыкнула Марина. —Она обожает принимать решения, не задумываясь о последствиях.
Лариса действительно предложила во всем разобраться, нопредоставила это другим, а сама улетела по очередному срочному делу.
— Давай пройдем дворами до трамвайной остановки. Вметро я ни за что не поеду. А из трамвая хотя бы можно быстро выйти, если мнестанет совсем невмоготу.
Льву Валентиновичу было ровным счетом наплевать, на чемехать. Хотя на метро, конечно, получилось бы быстрее. Впрочем, его организмзапросто справлялся с любыми недомоганиями, поэтому юноша плохо понимал, почемуМарина столь категорично возражает против спуска под землю. Обморок-то ужезакончился, Всю дорогу, пока они тряслись в душном вагончике, он приставал кней с вопросами:
— А как звали вашего бойфренда?
— Иван Соловьев.
— А почему он съехал? Это он вас бросил?
— Какая тебе разница? — Марина отрешенно смотрелав окно, за которым тянулись улицы, запруженные автомобилями, привезенными совсего света.
— Что значит — какая разница? — удивился ЛевВалентинович. — Если это он вас бросил, то вас обязательно станутподозревать. Вы могли приложить к этому руку.
О том, что ее будут подозревать, Марина как-то совсем недумала. Может быть, ее уже разыскивает милиция? В первую очередь всегдаподозревают жену или мужа. Ну, а в данном случае, конечно, нацелятся на нее.Господи, ее посадят на металлический стул в пустой комнате и начнут запугивать.Может быть, на нее будет орать какой-нибудь особо ретивый следователь…
— У вас есть адвокат? — неожиданно спросил стажер,положив ногу на ногу, благо в трамвае было мало народу.
— Ага. Перри Мейсон, — в тон ему ответилаМарина. — Не говори глупостей, откуда у меня личный адвокат?
— А родители?
— Родителей тоже нет. Но есть куча другихродственников. Например, дядя Арсений. Кстати, нужно срочно ему позвонить.
Арсений Андреевич Старостин был палочкой-выручалочкой длявсей родни, которой он покровительствовал. Он нежно любил своих троюродныхсестер, внучатых племянников, сводных братьев и четвероюродных внуков. Для нихон подбирал хорошие колледжи и престижные музыкальные школы, договаривался опоступлении в институт и отсрочке от армии, помогал найти стоящего врача илипарикмахера, ссужал деньгами попавших в безвыходную ситуацию студентов, делалнеожиданно щедрые подарки на дни рождения. И при этом немного бравировалсобственной незаменимостью и безотказностью. Так может относиться меценат кученикам бедной школы, на нужды которой он периодически дает деньги. Впрочем,эту маленькую слабость ему все охотно прощали.
