— Нет.
— Доктор Хоффман, кто-нибудь в вашем офисе знает коды?
— Мой помощник. — Хоффман нахмурился. Как медленно работает его мозг, точно зараженный вирусом компьютер… — И еще наш консультант по системам безопасности. Он все проверял перед тем, как мы купили дом.
— Вы можете вспомнить его имя?
— Жену. — Александр задумался на мгновение. — Морис Жену.
Леклер поднял голову.
— В женевском полицейском департаменте работал Морис Жену. Мне кажется, я помню, что он ушел в частное охранное агентство. Так-так. — На угрюмом лице инспектора появилось задумчивое выражение, и он вернулся к своим записям. — Не вызывает сомнений, что все коды следует немедленно сменить. Я советую вам не называть новые комбинации никому из ваших служащих до тех пор, пока я с ними не переговорю.
В коридоре прозвучал звонок, и Александр от неожиданности подскочил на месте.
— Наверное, «Скорая» приехала, — предположила жена. — Я открою ворота.
Когда она вышла из комнаты, Хоффман сказал:
— Полагаю, эта история непременно просочится в газеты?
— А вы видите в этом проблему?
— Я не люблю, когда туда попадает мое имя.
— Мы постараемся ничего не разглашать. У вас есть враги?
— Насколько мне известно, нет. И уж, конечно, я не знаю, кто мог такое сотворить.
— Какой-нибудь богатый инвестор — может, русский, — который потерял деньги?
— Мы не теряем деньги. — Однако Александр все-таки мысленно перебрал своих клиентов на предмет их участия в случившемся. Но нет, это невозможно. — Как вы считаете, для нас не будет опасно оставаться здесь, пока маньяк разгуливает на свободе?
— Наши люди будут находиться здесь большую часть дня, а вечером и ночью мы можем установить наблюдение за вашим домом — может быть, поставим на дороге машину… Но, должен сказать, что, как правило, люди вашего положения предпочитают предпринимать собственные меры безопасности.
— Вы имеете в виду телохранителей? — Хоффман поморщился. — Я не хочу так жить.
— К сожалению, дом вроде вашего обычно привлекает ненужное внимание. А банкиры в наше время не так чтобы очень популярны, даже в Швейцарии. — Леклер окинул взглядом комнату. — Могу я поинтересоваться, сколько вы заплатили за дом?
В обычной ситуации Хоффман послал бы его к черту, но сейчас у него просто не было сил.
— Шестьдесят миллионов долларов.
— О господи. — Инспектор поджал губы, словно испытал мучительную боль. — Знаете, я больше не могу позволить себе жить в Женеве. Мы с женой перебрались в домик на границе с Францией, где все дешевле. Разумеется, мне каждый день приходится ездить оттуда на работу, но у меня нет выбора.
С улицы донесся звук работающего дизельного двигателя, и в двери показалась голова Габриэль.
— «Скорая» приехала. Пойду, соберу одежду, которую мы возьмем с собой.
Хозяин попытался встать; Леклер подошел помочь ему, но тот отмахнулся. «Швейцарцы, — мрачно подумал он, — делают вид, что рады иностранцам, но на самом деле терпеть нас не могут. И какое мне дело до того, что ему приходится жить во Франции?» Хоффману пришлось несколько раз качнуться из стороны в сторону, чтобы набрать достаточно инерции и встать с дивана; удалось сделать это только с третьей попытки, и он остался стоять, покачиваясь, на обюссонском ковре. В голове пульсировала боль, и его снова затошнило.
— Надеюсь, этот неприятный инцидент не заставил вас плохо думать о нашей стране, — сказал инспектор.
Александру пришло в голову, что он так шутит, но лицо инспектора оставалось совершенно серьезным.
— Ни в коей мере.
Они вместе вышли в коридор. Хоффман старательно делал каждый шаг, точно пьяница, который хочет, чтобы все думали, что он совершенно трезв.
В доме было полно народа из самых разных служб. Прибыли еще жандармы, следом команды двух машин «Скорой помощи», мужчина и женщина ловко управляли каталкой. Глядя на форму окружавших его людей, Александр вновь почувствовала себя голым и уязвимым, почти инвалидом. Но в следующее мгновение он с облегчением увидел Габриэль, спускавшуюся по лестнице с его плащом в руках. Леклер забрал его и накинул на плечи Хоффмана.
У входной двери хозяин заметил огнетушитель в пластиковом мешке. Ему хватило одного взгляда, чтобы в голове вновь вспыхнула острая боль.
— Вы намерены обнародовать словесный портрет злодея? — спросил он.
— Возможно.
— Знаете, мне тут в голову пришла одна мысль: вы должны кое на что взглянуть.
Это было похоже на вспышку в сознании, нечто вроде откровения. Не обращая внимания на протесты докторов, твердивших, что он должен лечь, Александр развернулся и двинулся по коридору в сторону своего кабинета. «Терминал Блумберга» на его столе все еще был выведен на экран, и краем глаза он заметил красное сияние. Почти все цены упали. Судя по всему, дальневосточные рынки истекали кровью. Хоффман включил свет и принялся перебирать книги на полке, пока не нашел «Выражение эмоций у человека и животных». От возбуждения у него дрожали руки, когда он листал страницы.
— Вот, — сказал он, повернувшись, чтобы показать свою находку Леклеру и жене; даже постучал пальцем по странице. — Человек, который на меня напал.
Это была иллюстрация ужаса — старик, глаза широко раскрыты, беззубый рот распахнут. Знаменитый французский доктор Дюшенн, специалист по гальванике, прижимал к его лицевым мышцам электрические клещи, чтобы вызвать нужную эмоцию.
Хоффман почувствовал скептицизм остальных — нет, гораздо хуже, их ужас.
— Прошу меня простить, — озадаченно проговорил Леклер, — вы хотите сказать, что этот человек сегодня ночью находился в вашем доме?
— О, Алекс, — выдохнула Габриэль.
— Ну конечно же, я не говорю, что это именно он — тот человек умер больше века назад; я хочу сказать, что преступник на него похож.
Инспектор и Габриэль не сводили с него напряженных взглядов. «Они решили, что я спятил», — подумал Хоффман и сделал глубокий вдох.
— Ладно. Книга Дарвина, — начал он старательно объяснять Леклеру, — появилась в моем доме совершенно неожиданно. Понимаете, я ее не заказывал. И мне неизвестно, кто ее прислал. Возможно, тут простое совпадение. Но вы должны согласиться, что это довольно странно — через несколько часов после того, как я ее получил, мужчина, который выглядит так, будто сошел с ее страниц, забирается к нам в дом и нападает на нас.
Оба его слушателя молчали.
— В любом случае, — заявил в заключение Хоффман, — я хочу сказать, что, если вы собираетесь опубликовать словесный портрет грабителя, начните с данной иллюстрации.
— Спасибо, я буду иметь это в виду, — сказал инспектор.
