— Мой отпуск только начался.
Когда с кофе было покончено, Владимир потер руки и сказал:
— Ну-с? Где больной?
— В каком смысле? — удивилась Настя.
— Не обращайте внимания, привычка, — усмехнулсятот. — Я четыре года учился на доктора, но по семейным обстоятельствам вынужденбыл бросить учебу. Теперь подрабатываю чем могу. Так что я всего-навсего имел ввиду компьютер.
— А! Компьютер — вон там. Пойдемте, я покажу.
Когда Владимир сел, Настя зашла ему за спину и уставилась наэкран.
— Вы пока можете заниматься своими делами, — мягкопосоветовал «доктор». — Лечение компьютеров — дело тонкое.
Он пал на стул и принялся аппетитно щелкать клавишами. В этовремя под окнами, словно ракета, промчался автомобиль и резко затормозил,взвизгнув шинами. Захлопали дверцы, потом послышались мужские голоса,сопровождающиеся странными низкими всхлипами.
— Извините, — сказала Настя и, нахмурившись,выглянула в окно.
Двое незнакомых типов под руки тащили к особняку МакараМерлужина. Именно Макар издавал ужасные звуки, которые испугали Настю. Онстенал и мотал головой, а ноги его время от времени бессильно повисали иволочились по земле.
— Вы пока занимайтесь компьютером, — заявилаНастя, — а я сейчас.
Она выскочила на улицу и, подойдя к забору, окликнула:
— Эй! Послушайте! Что случилось?
Мужчины обернулись на голос. Макар тоже обернулся и, увидевНастю, вырвался из рук провожатых.
Сделав два самостоятельных шага в ее сторону, он с надрывомпроизнес:
— Любочка… Покончила с собой!
Настя так сильно вздрогнула, что ее сердце будто упало вжелудок и теперь билось там, в совершенно неположенном месте.
— Любочка? — по-дурацки переспросила она. —Покончила с собой?
— Она вскрыла себе вены! — заплакал Макар, вытираянос пятерней. — Набрала полную ванну воды и…
Оставила мне… Вот!
Макар вытащил из нагрудного кармана смятый лист и дрожащейрукой протянул через забор. Мужчины, которые привезли его домой, молча ждали.
— Это к-копия п-предсмертной записки! — пояснилон, с трудом выговаривая слова. — Я так и знал! Ни к какой тетке она непоехала. Отправилась в нашу городскую квартиру и там…
Предсмертная записка Любочки напоминала хорошо продуманныйперечень горестей и разочарований.
В ней не оказалось ни обращения, ни подписи, только число,однако содержание не оставляло никаких сомнений в том, что Любочка отнюдь несчитала свою жизнь удавшейся.
"У меня нет детей и, по всей вероятности, никогда небудет.
Макар занят только юридическими делами, а на меня обращаетвнимание лишь тогда, когда я ему досаждаю.
У меня нет призвания в жизни.
Я не слишком умна, и коллеги мужа меня презирают.
Когда Макар орет на меня и тычет в нос деньгами, которые онмне дает, я чувствую себя содержанкой.
Я ленива и не очень хочу чему-то учиться.
Я не вижу выхода из сложившейся ситуации".
— Это мои коллеги, — кивнув на провожатых, сказал Макар,когда Настя отдала ему записку обратно. — Дима и Сергей. — Обакивнули с вынужденными улыбками. — Анастасия, пойдем с нами в дом.
Макар махнул рукой и побрел по вымощенной круглобокимикамнями дорожке к парадному крыльцу.
— Почему она это сделала? — задал он риторическийвопрос, войдя в гостиную и рухнув на диван. — Неужели из-за этого? —Он потряс в воздухе запиской и горестно уставился на нее. — Анастасия, выведь были с ней подругами. Она наверняка делилась с тобой секретами. Ты можешьпонять, почему Любочка решила все свои вопросы вот таким способом?
Настя этого понять не могла. Более того, самоубийствонастолько не вязалось с Любочкиным мироощущением, что она даже не нашлась, чтосказать раздавленному горем мужу.
Возвратившись к себе, она вошла в комнату, где сиделВладимир, и несколько раз прошлась туда-сюда, заложив руки за спину. Тот необернулся, углубленный в процесс починки. Тогда Настя не сдержалась и сообщилаего замечательно вылепленной голове, развернутой к ней затылком:
— Представляете, моя соседка по даче покончила с собой!
— Да что вы говорите? — живо обернулся он. —Из-за чего?
— Ощущала себя никому не нужной, — со вздохомсделала вывод Настя. — Мы с ней приятельствовали, ее муж в трансе.
— От души ему сочувствую.
Настя вспомнила про листок с телефоном, который дала ейЛюбочка накануне, и в порыве печали извлекла его из сумки. Повертела в руках,разглядывая прелестно выписанные буковки, и только тут заметила, что наобратной стороне тоже что-то есть. В ее ловких пальцах листочек сделал сальто,и Настя увидела, что прямо поперек него торопливо написано: «Меня хотят убить».
Некоторое время Настя тупо смотрела на эту фразу, потом тихоахнула. Был ли это сигнал SOS? Немой вопль? В голове ее завихрились мысли, толкаясьи мешая друг другу, словно дети на переполненном катке.
«Господи, неужели я прошляпила Любочкину жизнь? —покрываясь холодным потом, подумала Настя. — Она надеялась, что я ейпомогу, а я…»
Почему же Любочка тогда, в ресторане, не дала ей понять, чтов записке нечто важное? Почему не намекнула на опасность? Понятное дело — из-заусатого. Он не позволил ей уйти в дамскую комнату, встал неподалеку и слушал, очем они говорят. Значит, именно усатый причастен к смерти Любочки!
А как же тогда письмо, которое показывал ей Макар? Оноопределенно настоящее, Макар не дурак и опытный адвокат к тому же. Допустим,Любочку и в самом деле убили. Убийца, дабы замести следы, силой заставил жертвунаписать предсмертную записку. В этом случае письмо должно быть коротким ипредельно лаконичным. Не таким, какое оставила Любочка.
Настя держала записку в дрожащих пальцах и не знала, что сней делать.
— Вам разговоры не будут мешать? — наконецспросила она у погруженного в компьютерную нирвану Владимира. — Я хочупозвонить подруге, а телефон только в этой комнате.
— Звоните, конечно, — замахал тот руками. —Зачем вы вообще спрашиваете? Это ваш дом.
Настя дрожащими пальцами набрала номер и сказала:
— Люся, ты должна уделить мне несколько минут.
— А почему у тебя такой голос? — тут же заметилата.
— Помнишь мою соседку Любочку Мерлужину?
— Отлично помню, — напряженно ответилаЛюся. — И?
— Она сегодня ночью покончила с собой.
