Когда Дуг Селби вернулся к себе, оказалось, что в приемнойего ожидает посетитель. Селби взглянул на него без всякого энтузиазма. Дел вышеголовы, а тут еще появляется этот пресловутый А.Б. Карр.
Пользующийся дурной славой адвокат по уголовным делам вносилразлад в местную общину с того самого момента, как явился со всем хозяйством изгорода и обосновался в привилегированном районе на Апельсиновых холмах. Каждаявстреча Селби с Карром рождала новые проблемы. А.Б. Карр не принадлежал посвоей сути к мирному сельскому обществу. Но хотя у Селби и были все основанияне любить адвоката, он помимо воли не мог не восхищаться его осанкой, живостьюума и спокойной уверенностью. Селби намеревался отделаться формальным: «Добрыйдень, мистер Карр», но вместо этого неожиданно для самого себя протянул руку сословами: — Хэлло, Карр. Чём могу помочь?
Карр потряс руку прокурора и улыбнулся, улыбка углубиламорщины на его лице, в проницательных серых глазах блеснули искорки. Онзаговорил глубоким, хорошо поставленным голосом:
— Селби, я полностью исправился. Его улыбка завершиласьсмешком.
— Заходите, — пригласил прокурор, первым переступая порогсвоего кабинета.
В большом городе те, кто нуждался в услугах «златоуста»,любовно называли его Старый АБК. Нанять Старого АБК стоило больших денег, ноесли дело интересовало его по-настоящему, он обычно заставлял прокуророввыбрасывать белый флаг. Адвокат обладал острым, как лезвие бритвы, умом,мгновенной реакцией и истинным артистизмом. Посадите перед ним дюжинуприсяжных, и он будет играть на их чувствах, как опытный органист, извлекающийзвуки из гигантских труб своего инструмента. Если бы в свои юные годы СтарыйАБК приземлился на сцене, то, несомненно, стал бы великим актером. Успехи наюридическом поприще позволили ему нажить немалое состояние. Несколько раз онпытался отойти от дел, но азарт игры настолько увлекал его, что уйти на покойне удавалось.
Адвокат удобно расположился на стуле у письменного столанапротив прокурора, зажег сигару и принялся внимательно и задумчиворазглядывать тлеющий кончик. Селби знал, что это подготовка, тщательноотработанная пауза для того, чтобы подогреть интерес к делу. Несомненно,интерес был подогрет. Ясно, что Старый АБК мог явиться собственной персонойлишь в связи с вопросом исключительной важности.
Сигара горела, видимо, вполне удовлетворительно, поэтомуКарр перевел проницательный взгляд на Селби, как бы оценивая его возможности, ипроизнес:
— На этот раз меня интересует гражданское дело. Я хочуполучить от вас помощь и вовсе не желаю сыпать песок в подшипники юридическогомеханизма графства Мэдисон.
Улыбка вновь озарила его лицо. Селби ответил чуть менеесердечным отражением этого сияния и сказал:
— Я слушаю вас.
Но это было вовсе не в духе Карра — переходить к сутивопроса, не подготовив должным образом свою аудиторию.
— Дело очень интересное, — начал он. — В него вовлеченысовсем небольшие деньги, гонорар и вовсе мизерный. Но поскольку его исход имеетогромное значение для моего клиента, я желаю привести дело кудовлетворительному завершению. При этом, Селби, оно существенно повысит мойавторитет в нашем округе.
— Каким же это образом? — спросил прокурор.
— Люди здесь относятся ко мне как к адвокату из большогогорода, специалисту по уголовным делам. Они смотрят на меня с любопытством,испытывают благоговейный трепет с некоторой долей отвращения. Я вижу, что,когда я прохожу по главной улице вашего городка, добропорядочные граждане принюхиваются:не разносится ли запах серы, и присматриваются к моим ногам: нет ли у меняраздвоенного копыта.
Селби вежливо рассмеялся, быстро продумывая ситуацию. Карручто-то надо, значит, Селби требуется особая осторожность.
— Поэтому, — продолжал адвокат, — когда у меня появиласьвозможность принять дело, которое позволит добиться справедливости в отношениинесчастной трудящейся женщины, я решил, что это будет мудрый шаг.
— Что это за дело? — без всяких экивоков спросил Селби.
Карр слегка взмахнул рукой, в которой была зажата сигара, иеще некоторое время продолжал выдерживать паузу. Он замер в позе, которая,несомненно, восхитила бы фотографа-художника, желающего запечатлеть сильнуюличность в характерной позе.
На лице адвоката морщины выгравировали выражение силы. Всяпоза демонстрировала мощь.
— Я представляю интересы Алисы Гролли, — объявил Карр. —Вдовы Эзры Гролли.
Селби не сумел скрыть изумления. Чтобы выиграть время, онстал набивать трубку табаком.
— Чем же я могу быть полезен?
— Я хочу, чтобы вы нашли мою клиентку.
— Я и пытаюсь сделать это, — сказал Селби.
— Могу ли я спросить, что привлекло ваше внимание к этомуделу? — поинтересовался Карр.
— Прежде я хочу задать вам несколько вопросов, — короткобросил Селби.
Карр сделал театральный жест, как бы разрывая на грудирубашку.
— Спрашивайте все, — сказал он голосом, звенящим от желанияоказать посильную помощь.
— Сколько времени вы представляете интересы миссис Гролли?
— Около недели.
— Вы лично встречались с ней?
— Да.
— Где?
— Она приходила ко мне в контору.
— Примерно неделю тому назад?
— Да, это так. Тогда я увидел ее впервые.
— И если это корректный вопрос, чего она хотела от вас?
— Она считала, что муж намерен с ней развестись, и просиламеня добиться справедливого раздела собственности. Если бы он ничего непредпринял для оформления развода, тогда на развод подала бы миссис Гролли. Унее ребенок от Эзры Гролли, о существовании которого она никогда не говорилаотцу. Весьма необычная ситуация.
— Вам доводилось встречать Эзру Гролли?
— Нет. Но я представляю его характер со слов жены.
— Не могли бы вы пересказать мне хотя бы самое главное?
— Гролли, — начал Карр, — является прелюбопытнейшим побочнымпродуктом нашей современной цивилизации. — Он сделал паузу, пыхнул пару разсигарой и затем внушительным тоном продолжил: — В свое время он был брокером поторговле недвижимостью, специализировался по сельскохозяйственным землям. За пятьлет работы на бирже его капитал — на бумаге — составил три четверти миллионадолларов. Когда на бирже разразился крах, он начал терять деньги быстрее, чеммог подбить дневной итог. Но ему все-таки удалось выгрести что-то из-подобломков. Я не сумел узнать всей предыстории от моей клиентки, но не думаю, чтоона сама знает ее полностью. Видимо, пережитый им период неуверенности ибеспокойства привел к серьезным изменениям в психике Эзры Гролли. Раньше деньгидля него не имели никакого значения. Он тратил их направо и налево. Несколькопрошедших, как в лихорадке, месяцев во время краха биржи продемонстрировали емувесь ужас нищеты. После этого Гролли не мог без душевных мук потратить даженикель.
