— В том-то и весь кайф, — сказал Джонни. — Я не хочу повторять ошибку, которую делает большинство блатных. Они всегда связываются с такими же, как они, ворами. Я не взял в дело ни одного профессионального вора. У этих людей есть работа, внешне все они ведут нормальную, приличную жизнь. Но у каждого проблемы с деньгами, и каждый способен на воровство. Не надо, не волнуйся. Дело верное.
Фэй покачала своей белокурой головой.
— Я бы тоже хотела помочь, Джонни, — сказала она.
— Ни за что на свете, — решительно отрезал Клэй. — Держись от этого подальше. Тебе и приходить-то сюда сегодня было слишком рискованно. В общем, не хочу тебя впутывать.
— Да, но…
Он встал, подошел к ней, обнял за стройную талию и поцеловал в шею.
— Слушай, детка, — сказал он, — когда мы провернем это дело, ты будешь купаться в деньгах. Мы вместе уедем отсюда. Но пока дело не сделано, пока бабки не у меня в кармане, держись от всего подальше. И не спорь.
— Но если тебе что-то понадобится…
— У тебя и так куча дел, — снова перебил он. — Возьми свидетельство о рождении твоего брата. Забронируй билеты на самолет. В своей конторе пусти слух, что собираешься замуж, и заранее предупреди начальство о своем отъезде. У тебя масса дел.
Он взглянул на дешевый будильник на туалетном столике.
— А сейчас, — сказал он, — тебе лучше уйти. Не хочу, чтобы Ангер пришел и увидел тебя здесь.
Она поднялась и поставила стакан, не притронувшись к виски.
— Хорошо, Джонни, — сказала она. — Скажи только, когда мы снова сможем увидеться?
Он задумчиво посмотрел на нее. Ему было больно от мысли, что она уйдет и что он не может уйти вместе с ней прямо сейчас.
— Я позвоню тебе, — сказал он. — Как только смогу, сразу же позвоню. На работу, в начале следующей недели.
Они стояли лицом друг к другу, и вдруг она оказалась в его объятиях. Ее руки легли ему на затылок, а полуоткрытые губы прижались к его губам.
Через две минуты она ушла, не проронив ни слова.
* * *
Ровно в шесть сорок пять Джордж Питти поднялся на высокое крыльцо облицованного бурым песчаником дома на 110-й улице в западной части Манхэттена. Выудив ключ из кармана брюк, он вставил его в замочную скважину, повернул дверную ручку, поднялся на два марша устланной ковром лестницы и открыл дверь собственной квартиры. Входя в дом, он аккуратно снял с головы светлую фетровую шляпу, положил ее на столик в холле и прошел в гостиную. В руке он держал букет роз в рожке из зеленой бумаги.
Он уже было собрался позвать жену, но вдруг услышал грохот, доносившийся из спальни. Через мгновение оттуда раздался смех. Он прошел через гостиную и направился в спальню. То, что предстало его глазам, совсем не удивило Джорджа.
На полу в спальне возле их двуспальной кровати стоял на коленях Билл Малькольм и пытался подобрать осколки стекла. В правой руке почти горизонтально к полу он держал початую бутылку джина. На его смазливом лице сияла дурацкая улыбка, и Джордж сразу понял, что Билл пьян.
Бетти, жена Малькольма, низенькая толстушка, сидела на краю постели и хохотала.
Шерри стояла у окна и крутила ручку транзистора. В красных, красиво очерченных губах торчала сигарета. В руке она держала полупустой стакан. Она была босиком, напедикюренная темно-красным лаком, в прозрачной ночной сорочке.
Джордж инстинктивно понял, что она трезва, — не важно, сколько выпила, но — трезва. В тот момент, когда Джордж подошел к двери, она подняла глаза, сразу почувствовав его присутствие.
— Господи, Джордж, — сказала она, — отними у Билла бутылку, а то он и это прольет. Опять набрался, олух.
— Он всегда бухой, — вставила Бетти. Она встала и, пошатываясь, пошла к мужу. — Эй, Билл, — хрипловато позвала она, — пошли домой. — Бетти потянулась за бутылкой и поставила ее на пол. — Господи, ну и увалень.
— Оставайтесь, давайте еще выпьем, — сказала Шерри. — Джордж, принеси еще пару стаканчиков.
Билл с трудом встал на ноги.
— Н-нет, — промычал он, — мы отваливаем, сейчас же, — и поплелся к двери.
— Эй, Джорджи, малыш, — сказал он, проходя мимо Питти. — Ты много потерял, такую вечеринку пропустил.
Бетти пошла вслед за ним, и через минуту за гостями захлопнулась дверь.
Джордж Питти обернулся к жене.
— Боже мой, Шерри, — спросил он, — эти двое когда-нибудь бывают трезвыми?
Еще не закончив фразы, он понял, что напрасно начал этот разговор. Ему не хотелось ругаться с Шерри, а всякая критика в адрес Малькольмов, друзей его жены, которые жили этажом ниже, всегда приводила к ссоре. Джордж чувствовал, что все, что он говорит, в последнее время вызывает у нее раздражение.
В полуприщуренных глазах Шерри с театрально разрисованными черной тушью ресницами тлела ненависть. Изящная, обманчиво хрупкая, она с кошачьей грацией юркнула в постель и свернулась калачиком.
В свои двадцать четыре года Шерри Питти была женщиной, просто источавшей чувственность. В очертаниях ее смуглого живого личика с нежной бархатистой кожей было нечто славянское, а короткие густые волосы придавали ей особый шарм и пикантность.
— Малкольмов не трогай, — сказала она резко, и в ее голосе послышались скука и раздражение. — У них есть хоть какая-то жизнь. А что у меня? Весь день торчу дома. Тоска смертная!
— Но, дорогая…
— Что дорогая? — перебила Шерри, уже не скрывая ярости. — Мне обрыдла такая жизнь, обрыдло безденежье. Я умираю от безделья. Мы никуда не ходим, ничего не видим. Раз в неделю кино. Может быть, тебе и нравится такая жизнь. Ты перебесился, тебе ничего не надо. А я…
Губы ее дрожали, она вот-вот готова была заплакать.
Джордж слушал, не придавая особого значения ее словам. Она была для него самой желанной из всех женщин, которые попадались ему в жизни. Сейчас больше всего на свете ему хотелось обнять ее и заняться с ней любовью.
В знак примирения он протянул ей цветы. Шерри взяла букет и, не вынимая из обертки, швырнула на пол и бросила на мужа холодный, презрительный взгляд.
— Мне осточертела эта дыра, — процедила она. — Осточертела эта жизнь. У меня нет хороших вещей, нет денег, чтобы купить красивые тряпки.
Он сел на край кровати и попытался обнять ее. Она оттолкнула его.
— Послушай, Шерри, — начал он, — мне надо тебе кое-что сказать. Через неделю-другую у нас будут деньги. Большие деньги. Тысячи долларов.
Она взглянула на него — в глазах мелькнуло любопытство, но тотчас же снова отвернулась.
— Да что ты говоришь! — В ее голосе слышался откровенный сарказм. — Ты что, нашел на бегах очередного фаворита? Последний раз ты просадил там двухнедельный заработок.
