ни помощи, ни семьи, чтобы приютить нас. Мне нужно все спланировать, чтобы уйти от него.
В этом и была необходимость взяться за учительскую работу.
— Теперь тебе нужно быть осторожнее и прекратить лазить по верхам, пока твоя рука заживает.
Хэдли улыбается.
— Я буду осторожной. Я нашла нового друга.
— Правда?
— Его зовут Коннор. Ему принадлежит ферма, та что рядом с нами.
У доктора расширились глаза.
— Коннор Эрроувуд?
Она пожала плечами.
— Он сказал, что служит на флоте и офицер полиции. Носил меня одной рукой.
— Я давно знаю ребят Эрроувуд, хорошие дети. Им было тяжело, когда умерла их мать.
Конечно, он Эрроувуд. Мне не пришло в голову, что это он, даже если ошивался на ферме рядом. Я живу здесь восемь лет, и единственный раз, когда о них вспоминали, это когда кто-то сказал мне, что ребята не ступали на эту землю почти десятилетие.
— Как давно это произошло? — спросила я. Доктор Лэнгфорд посмотрел вверх, будто размышляя.
— Когда Коннору было около восьми. Жаль, рак быстро забрал ее.
Они скорее всего вернулись, потому что их отец умер.
— Да, мне жаль, что я пропустила похороны.
Он кивнул.
— Я тоже не ходил, но я никогда не был его большим фанатом.
Когда его жена умерла, это изменило мужчину. В любом случае, имеет смысл, что ребята приехали, чтобы похоронить его и продать ферму.
— Продать? — спросила я.
Он пожал плечами, а потом начал заматывать руку Хэдли в бандаж.
— Конечно, они здесь долго не останутся, даже если их отца уже нет.
— Он бросил на меня взгляд, который сказал мне, что "тяжелые времена", которые они пережили после смерти матери, были чем-то большим, чем просто горем, а потом продолжил: — Как бы там ни было, ты нашла хорошего друга, Хэдли. Мне всегда нравился Коннор.
Она улыбнулась, явно соглашаясь с оценкой доктора, и часть моего страха исчезла. Если его не будет рядом, то мне не стоит волноваться. Он продаст ранчо, вернется туда, где живет, и я смогу избежать любого… срыва моего плана побега.
Но теперь я знаю его имя, так что когда я сбегу, я смогу разобраться с некоторыми вещами. Например, узнать, действительно ли Хэдли от него.
— Ладно, малышка. Всё готово. Помни, что я говорил о скалолазании, пока ты не поправишься. Никаких лишних движений.
— Я обещаю, — фальшиво говорит Хэдли. Этот ребенок не умеет быть осторожным. — Хорошо, теперь ты можешь дать нам с мамой несколько минут для взрослого разговора? Мне кажется, я видел у миссис Мюллер несколько леденцов.
Ему больше ничего не нужно было говорить, потому что она уже ушла.
— Как твои дела? — спросил он отцовским тоном.
— У меня все хорошо.
— Элли, я не пытаюсь быть свиньей, но у тебя на руке довольно противный синяк.
Я натянула рукав, ненавидя, что он поднялся настолько высоко, чтобы доктор смог увидеть следы.
— Я ударилась о стену, когда доставала принадлежности для класса.
Я легко получаю синяки.
И я очень хорошо научилась избегать медицинской помощи. В последний раз, когда Кевин схватил мое запястье, от чего оно выскочило из сустава, я вставила его сама и наложила на него шину. Потом, когда он поставил мне подножку и я получила вывих лодыжки, то месяц носила бандаж и пыталась игнорировать боль. Я не могла пойти в травмпункт, поэтому нашла способы скрыть травмы.
Однако, если бы он увидел мой бок, то никогда бы не поверил, что моя девочка просто упала, в чем я даже не уверена, то это не был бы последний раз когда бы я ее видела. Я не могу позволить никому забрать ее. Я буду защищать ее лучше. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сбежать в течение следующих двух месяцев.
Мне нужно время и провизия. Его глаза изучали меня, и я увидела, что он на это не повелся.
— Я не осуждаю, просто хочу помочь.
Чем помочь? Кевин владеет фермой, машиной, банковским счетом, а я ничего не имею. Кевин контролирует все, и когда что-то идет не так, как он хочет, то мужчина теряет контроль. Когда мы сбежим, мы должны оказаться так далеко, чтобы он не смог нас найти, как бы ни искал. А он будет искать.
Он захочет вернуть свою дочь, и никогда не отпустит меня.
Я попыталась подарить ему свою самую теплую улыбку.
— Всё хорошо, доктор Лэнгфорд. Я обещаю.
Он вздыхает, понимая, что я больше ничего не скажу. Никто ничем не сможет помочь.
— Ладно, ладно, скоро увидимся. Береги себя и не стесняйся звонить, если тебе что-то понадобится.
— Обещаю, я так и сделаю. Он ушел, а затем Хэдли вернулась в комнату с полным карманом леденцов и улыбкой на лице. Она направилась прямо ко мне, обнимая руками, что заставило меня вздрогнуть.
— Прости, мам! Я забыла, что у тебя синяк.
У меня всегда синяки.
— Все в порядке, детка.
— Папа опять разозлился? — Глаза Хэдли заблестели тревогой. — Он не должен причинять тебе такую боль.
Боже, это не может быть жизнью, с которой она будет брать пример.
— Несчастный случай, — соврала я. — Я в порядке.
Она качает головой.
— Мне не нравится, что у тебя еще один синяк.
Мне тоже, поэтому я должна это исправить. Ради нее я вывезу нас из его дома и буду защищать ее, как львица. Я вышла замуж за человека, который в конце концов уничтожит нас с Хэдли, если я не смогу сбежать. И именно это я планирую сделать.
Глава 4
— Да что ты говоришь. — Деклан покачал головой. — По крайней мере, земля хорошая. Это настоящий слиток золота.
— Каламбур. — Шон улыбается, поднимая свое пиво.
Идиоты.
По крайней мере мы с братьями все согласны. Никто из нас не хочет это ранчо и мы все готовы оставить его в зеркале заднего вида.
Тогда я подумал о женщине, которая живет по соседству, о которой мечтал долбанных восемь лет, и которая сейчас замужем и имеет ребенка.
Я не могу здесь оставаться. Я захочу увидеть ее снова, чтобы узнать, правдиво ли все то, что я создал в своей фантазии.
Джейкоб откинулся на спинку кресла и указал на меня бутылкой.
Он побрил голову благодаря новой роли, на которую его взяли.
— Джокером будешь ты, Коннор.
— Я?
Джейкоб мне ближе всех по возрасту. Мы с ним больше всего похожи. Люди часто думают, что мы близнецы. У нас обоих рост шесть футов два дюйма, темно-каштановые волосы и зеленые глаза.
Кроме того, мы
