господа вандалы, хулиганы, тунеядцы? — улыбнулся я, пока «жучки» Метты подползали к двум ничего не подозревающим гремлинам. — Кто первый на раздачу?
И вся банда рычащих монстров с визгом бросилась в атаку.
Мимолетная мысль, и меч сам прыгнул мне в пальцы, напитанные магией.
Разряд! — и я отбил самого борзого как мяч. Гремлин, вспыхнув от электроудара, тут же подох, но его дружков смерть товарища не смутила. Второй гремлин подпрыгнул и, затрещав шокером, попытался ударить меня в грудь. Его я пнул ногой, а тварь с ножницами обезоружил, а затем поджарил, как и первую.
Двое у дивана попытались прыгнуть на меня с ножами, но Метта-Шпилька была наготове. Миг спустя пара монстров, облепленные «жучками», визжащим клубком укатились к стене.
Четвертый гремлин оказался куда ловчее своих собратьев и, увернувшись от клинка, попытался воткнуть отвертку мне в ногу, но на него накинулся Механик. Провод затянулся на шее монстра, и мохнатые борцы покатились по полу.
Гремлин с шокером поднялся на ноги и включил свое оружие на максимум. Искры полетели во все стороны.
Я лишь ухмыльнулся и, вынув из ладони ледяной дротик, приготовился метнуть ему прямо в…
Вдруг раздался тихий стук, дверь отъехала в сторону, и на пороге показался Устинов с чайником в руке.
— Жрачку ждать еще долго, зато я принес ча… Ох, мать, задуши меня портянкой!
К счастью, его замешательство длилось всего миг. Зарычав, парень плеснул кипятком гремлину в рожу. Жидкость попала на шокер, и верещащий на весь вагон монстр взорвался.
Не дав ему подпалить занавески, я насадил гремлина на меч. Визжащий шашлык мигом опутали электрические нити, и он шлепнулся на почерневший ковер.
Устинов обернулся к струхнувшему Механику. Выхватив из-за пояса монтировку, парень облизнулся, но тут из углов выползли жучки Метты — сотни и сотни жучков.
При виде их парень вскрикнул от страха и, упустив монтировку, запрыгал на месте, но питомцы Метты шелестящим ручейком устремились в вентиляцию, откуда слышалось рычание и грохот десятков ножек.
Механик же, скалясь и вытирая о ногу окровавленную отвертку, ринулся за ними:
— Мочи козлов!
— Куда, гад⁈ — воскликнул Устинов и бросился на перехват, но опоздал.
За стенами раздался чудовищный грохот, а потом запахло паленым.
— Метта! — крикнул я мысленно. — Не зашиби Механика и оставь от них хоть что-нибудь! Мне их головы пригодятся!
— Отставить! Для ликвидации слишком мало энергии! Принимай гостинцы!
Вдруг стены задребезжали, и всех щелей один за другим полетели визжащие от боли твари, и каждого я встречал взмахом меча.
Вжик! Вжик! — и головы одна за другой покатились по полу. Женя не отставал и, орудуя монтировкой, прикрывал меня с тыла. Кровь монстров брызгала во все стороны, и скоро она уже капала у меня с носа. Сломав монтировку о башку очередного гремлина, Устинов поплевал на ладони и бросился его душить.
Когда последняя тушка гремлина затихла на ковре, из коридора послышался топот.
— Чисто! — сказала Метта, и из вентиляции показалась мордочка вновь собранной Шпильки. — Суммарно ровно двенадцать голов, плюс один напуганный Механик! Ох, Илья Тимофеевич, вам бы умыться!
В мою дверь уже долбились, и я, рассчитывая в уме сколько мне причитается за дюжину гремлинов, пошел открывать.
— Ваше бла… — раскрыл рот проводник при виде того, как радикально мы с Женей решили проблему «Урагана».
Не успел он щелкнуть челюстью, как в купе набилось порядочно народу во главе с Германом Георгиевичем и его собачонкой.
— Прошу прощения, но у нас санитарный час, — сказал я, показывая себе за спину на кучку убитых монстров и одного уставшего, но довольного Женю Устинова.
— А ты хорош, Марлин! — хмыкнул Шах, выглядывая из-за спины мага. — Прямо гроза гремлинов!
Уж не знаю, что делать в ответ на эту фразу: благодарить или обижаться — все же какая-то мохнатая мелочь, а не кто покрупнее.
Вдруг я заметил одну странность — сережка Шаха перестала светиться.
— Метта? — спросил я мысленно. — Только не говори, что это твоя работа…
— А где я, по-твоему, найду энергию на драку с этой сволочью? Сам же сказал — срочно, да и ситуация с гремлинами опасная! Взяла побольше!
— Черти что! Сколько раз повторять, что воровать нехорошо! Глаз да глаз с тобой!
Метта что-то пробурчала, но я не стал больше ее ругать. Магическая энергия в этом мире — штука крайне ценная, и там, куда мы направляемся, это самая настоящая валюта, которая измеряется в заряженных геометриках.
Хорошо, что Шаховский не слишком умелый маг и ничего не заметил. Если бы моя подруга решила потянуть силы из призмы Германа Георгиевича — могли бы возникнуть проблемы.
— Ладно, для дела взяли, — сказал я Метте. — Но в следующий раз, чтоб без своевольностей!
— Окей босс, но вопрос энергии не снимается! Мне и особенно тебе нужно ее много! А много энергии — это много денег!
Тут она права на все сто — все в этом мире решают деньги, даже вопросы силы. Мне же энергия нужна в особенности, ибо тело Ильи Марлинского жило по принципу: либо ты постоянно растешь и совершенствуешься, либо дашь дуба.
— Ох, только вспомню, как мы довели вас до истощения, сразу глаз дергается… — вздохнула Метта.
Да было дело — я чуть было не сыграл в ящик. А всему причиной ее маленькие друзья. Слишком уж много они хапнули энергии, а реализовать ее не смогли — опыта было маловато.
Век живи — век учись. Так мы с Меттой и шагали по просторам этого мира.
* * *
Пока мое купе отмывали и разбирались с телами гремлинов. Нас с Устиновым на время пересадили в тесный уголок плацкартного вагона.
Увы, без повреждений не обошлось — глазастый Женя углядел у меня в ноге торчащую спицу от шила. Похоже, один из гремлинов меня таки достал, а вот из-за отсутствия чувствительности и общей кутерьмы я и не заметил. Штанина слегка покраснела от крови.
— Кажется, вас задели за живое, Илья Тимофеевич! — кивнул Женя, присматриваясь к моей ране.
— Метта, рана серьезная? — спросил я, пока Устинов аккуратно усаживал меня на лавку.
— Нет, царапина, задеты только мягкие ткани, — отрапортовала она. — Все кровеносные сосуды я перекрыла. Можешь смело вытаскивать.
Я так и сделал. Крови и правду почти не было.
— Процесс регенерации разгоняется, — сказала Метта, пока Женя хватался за голову
