с самого начала. Он был удивлён и явно встревожен. На какой-то миг Герольд почувствовал на себе даже взгляд враждебности, но это чувство быстро исчезло.
— Что ещё за основание? — кратко спросил Трант, глубоко вдохнув. Теперь он уже смотрел на Герольда больше с подозрением, чем с недоумением, — И чего тебе надо от нас?
Ответа на этот вопрос он ещё не готов был услышать.
...
С того разговора прошло ещё несколько дней. Герольд с Саей после очередной "прогулки" собрали целую корзину разных трав. Те самые три ингредиента для лекарства уже давно были собраны и ждали своего часа.
Герольд чувствовал себя немного лучше, по крайней мере новых приступов болезни не было. Тело по прежнему плохо слушалось, но всё же с каждым днём ситуация приятно менялась.
Трант где-то отыскал небольшой котёлок. Потёртый и почти весь ржавый, но ещё пригодный для работы. Сосуд был ему нужен, но не он был главным фактором. Поэтому Герольд и ждал так долго. Он все несколько дней старался привести в движение свой Дух. Наконец-то, спустя сотни попыток, ему это удалось.
Сая и Трант временами всё ещё странно смотрели на Герольда. Наверное, они думали что он этого не замечает. В конце концов, он даже разрешил их звать себя именем Ронта, хотел так растопить нервную атмосферу. В общем-то Герольд и не собирался пока переносить своё настоящее имя в этот мир.
"Ронта.. с прежним именем не сравнится, конечно. Что же, придётся этому миру познакомиться с новым Ронтой, ха-ха!"
Так, лето всё сильнее вступало в силу, солнце пекло всё жарче, а Герольд наконец-то был готов создать своё первое в новом мире зелье. Да, именно зелье, — низший эликсир начального уровня. В конце концов моя сфера никогда не касалась лекарств. Ведь он, Герольд Арк Монкрейн, — Алхимик Изменения и Преобразования!
Глава 2. Месяц.
— Это и есть лекарство? — с сомнением спросила Сая, глядя через плечо Ронты на мутноватое месиво в ступке. Коричневато-зелёное, оно и близко не напоминало хоть что-то съедобное.
— Почти, — он легонько кивнул в ответ, стараясь не отвлекаться.
На самом деле это варево имело мало общего даже с простенькими зельями, не говоря уже про искусство алхимии. Некоторые старые знакомые Ронты и вовсе назвали бы то, что он делает, – кощунством, оскорблением дела всей их жизни. Но выбора особо не представлялось, поэтому скрепя зубы он постарался об этом забыть. Хотя бы на время, пока не восстановит немного сил.
"В конце концов у меня под рукой только эти травки да коренья. Куда ни глянь, — растут только эти дикие и почти бесполезные растения! Если бы не мой Дух, я бы и с ними не справился.." — сам себя успокаивал он, мысленно готовясь к когда-то привычному процессу.
— А это правда тебе поможет? — похоже любопытство Саи пересилило всякую застенчивость, отчего она ещё ближе придвинулась к спине Ронты. Его ухо легонько защекотало от её волос.
— Скоро увидишь. И лучше пока отойди, — ровным, возможно неестественно ровным для детского голоса, тоном ответил Ронта, быстро пересыпав содержимое ступки в котелок.
Накрыв котелок крышкой, он приложил одну ладонь сверху, а второй "обнял" его поперёк. Сделав это, он тут же прикрыл глаза, сосредоточившись на собственном сознании. Мысленный приказ, словно невидимый разряд молнии, проник глубоко в его разум. Дух неохотно завибрировал и, словно проснувшись от глубокого, тяжелого сна, пришел в движение. Горячий воздух стал исходить из под его руки, обтекая и обволакивая сосуд.
Ровно в это мгновение внутри него начиналось создание нового зелья!
То, что Ронта называл Духом, было лишь одним из названий силы Алхимиков. Это врождённое клеймо, которое появлялось ещё до их рождения и исчезало только после смерти. На самом деле, немногие даже среди круга Коллегии знали источник этой силы. По крайней мере сам Ронта за почти два десятилетия в прошлой жизни так и не приблизился к истине ни на шаг.
"Если не далось мне, то кто ещё бы откопал правду настоящую?"
Но за бесчисленные поколения многое стало очевидно и без тайных знаний.
Так, он уже с детства знал что Дух каждого Алхимика уникален в своём поколении. Изменять, сплавлять и разделять, созидать и разрушать, — это были главные способности Духа, присущие всем и каждому в большей или меньшей степени. Все Алхимики выбирали свой путь и развивали его, стараясь достичь мастерства. Влияние на мир духовный и материальный это фундамент, основа на которой растёт бесконечное древо сил и способностей Алхимиков. Это и есть сила Духа.
Исходя из собственных наблюдений Ронты и наставлений старших, Дух связан с личностью и сознанием, но не напрямую. Он, если угодно, её броня и одновременно сильнейшее оружие. Инструмент, с которым больше никто не может совладать. Дух создаёт что-то вроде оболочки вокруг так называемой души, обители разума. И чем сильнее она, чем мощнее и могущественнее разум под его защитой, тем крепче и больше эта оболочка.
Собственная же душа Герольда, а ныне Ронты, сейчас была слабее даже обычного ребёнка, что уж говорить о Духе, который ослаб в сотни, в тысячи раз по сравнению с его прошлой силой. К счастью, уничтожить Дух невозможно, можно только убить Алхимика, его хозяина в своём поколении и носителя тайн.
"Только после моей смерти вышло странное. Душа не только уцелела, но и вселилась в чужое тело. В другом мире! Явно Дух постарался, но как? Вопросы, одни вопросы.."
— Ронта, он трескается! Трескается! — вдруг удивлённо воскликнула Сая, указывая на котелок в его руках.
Открыв глаза, Ронта я едва сам не воскликнул, но сдержался. По железному котелку от его руки во все стороны быстро расползались паутинки трещин. Сделать он ничего уже не мог. Не успел даже слова сказать, как с хлопком маленький сосуд разлетелся на сотни частей, увлекая за собой остатки жгучего варева. Сая от испуга рухнула на пол, Ронта же успел только снова закрыть глаза. Сила удара была такая, что несколько осколков больно впились в его кожу.
Бросив оставшиеся в руках осколки, он сразу бросился к Сае, вылавливая глазами следы порезов или пятна от несостоявшегося зелья. Ошарашенно на него посмотрев, девочка всё же быстро встала на ноги. Её каким-то чудом не задел ни один осколок, но от страха она была бледнее мертвеца.
— Это была моя ошибка. Моих сил оказалось мало, я потерял контроль, –
