рук.
Пока гипс высыхал, я успела посмотреть по телевизору несколько серий про покемонов.
Когда мы вышли из больницы, папа решительным шагом направился в кафе напротив.
– Теперь попьём кофе, – сказал он. – Заказывай что хочешь. А потом пойдём в книжный магазин, и ты выберешь себе книжки.
Папа сидел и смотрел на меня печальными собачьими глазами, пока я уписывала огромный шоколадный бисквит. Ему так было жалко меня, что он даже не проверял биржевой курс по мобильнику, хотя обычно делает это каждые четверть часа.
Глава 6
– Это лучевая кость, да? – спросил меня Амир, когда я на следующий день пришла в школу и завернула вверх рукав куртки. Адам, Вибеке, Яннис, Рафаэль и другие одноклассники с интересом окружили меня. Всем хотелось потрогать гипс.
– Кажется. Я не очень-то слушала, что говорил доктор.
Вдруг я заметила в толпе лицо Марьям. Я чуть не подскочила от удивления, когда она наклонилась, чтобы рассмотреть мою гипсовую повязку.
– А как долго тебе ходить в гипсе? – спросила она.
– Доктор сказал, шесть недель.
– А гимнастикой сможешь заниматься? – поинтересовалась она.
Потом выпрямилась и отступила назад. Я обернулась. Там стояла Элли, на шее у неё красовался блестящий пёстрый платок. Не говоря ни слова, она взяла Марьям и увела прочь. Скоро они уже громко наигранно хихикали в углу школьного двора, изображая какой-то дурацкий танец. Я почувствовала, как во мне всё закипает. Захотелось подойти и треснуть Марьям по голове портфелем, а потом, может быть, двинуть и Элли заодно, раз уж я так распалилась, но я осталась стоять на месте и просто злилась всё больше и больше.
– Хочешь, напишу что-нибудь по-арабски? – предложил Амир, взмахнув карандашом.
– Что?
– Могу написать что-нибудь прямо на гипсе. Классно получится.
– Ладно, напиши: «Меня зовут Астрид».
Амир стал выводить извивающиеся буквы. Получилось очень здорово. Потом он нарисовал несколько звёздочек и полумесяцев, а я добавила цветы и листья. Остальным тоже захотелось украсить мой гипс, но, когда Вибеке вызвалась нарисовать арденскую лошадь, я сказала «нет», так что она ограничилась одной подковой.
Когда прозвенел звонок, моя повязка уже была похожа на настоящее произведение искусства, а злость совсем испарилась.
Целую неделю я была в центре всеобщего внимания из-за своего гипса. Например, Яннис охотно играл со мной в одной команде в бренбол[3], потому что считал, что гипсовая повязка – отличная бита. Но тренер думал иначе.
Лишь двое не проявляли никакого интереса к моей повязке и вообще меня не замечали – Элли и Марьям.
Ещё через неделю я привыкла и к этому, и к загипсованной руке. Я всё равно могла играть на барабанах. И читать тоже. Гостить у бабушки. Играть с Бланкой. Устраивать часы размышлений. В школе я поневоле выучила все породы лошадей, о которых то и дело талдычила Вибеке, и всех игроков высшей лиги в НБА, которых перечислял Амир.
Но в классе по-прежнему стоял кавардак. Дни шли, а Гина тщетно старалась навести порядок.
Как-то вечером, когда шум стоял особенно громкий, кто-то запустил бумажный самолётик и попал прямо в её разноцветную чёлку. Я думала, Гина взорвётся и отругает нас, а потом, может быть, пойдёт к директору и нажалуется – но ничего такого не случилось. У неё были другие планы.
На следующий день, когда я тайком сочиняла стихи, вместо того чтобы решать примеры по математике, с которыми я и так без труда справлялась, Гина объявила, что после перемены мы все вместе пойдём в музыкальный зал.
Урока музыки в расписании не было, так что я сразу догадалась: намечается что-то забавное.
Так и вышло. Когда мы пришли в музыкальный зал, Гина встала в центр красного ковра. На ней были леггинсы и мягкие мокасины. Волосы она повязала лентой кричащих цветов. Жестом она велела нам сесть в кружок.
– В прошлые праздники я была на одном замечательном курсе, и теперь мы попробуем заняться драмой, – просияв объявила она и так мотнула головой, что серьги зазвенели. – Станем работать как настоящие актёры, чтобы лучше узнать самих себя и других.
– Здорово! – выкрикнула Вибеке.
Но я отнеслась к этому немного скептически. Не люблю, когда что-нибудь случается вот так – как снег на голову, мало ли что ещё Гина придумает.
– На уроках у нас бывают стычки, поэтому давайте все вместе постараемся создать дружный коллектив, – сказала Гина загадочно.
Я огляделась. Единственный, кто, кажется, всерьёз заинтересовался – это Вибеке, она ходила в театральный кружок, когда у неё оставалось время после конюшни. А вот Яннис явно мечтал смыться – хоть через окно.
– Для начала сделаем несколько упражнений, чтобы установить доверие в группе. Потом потренируемся концентрироваться и расслабляться. Будет здорово, только повторяйте за мной и старайтесь как следует, – сказала Гина и поправила ленту на волосах. – А сейчас пусть один из вас падает назад, а другой его поддерживает, – продолжила она. – Так мы научимся доверять друг другу. – Она посмотрела на меня: – Ты будешь в паре со мной, Астрид, я позабочусь о твоей руке. Встань передо мной и падай назад. А вы все сперва посмотрите, как это делается. Сейчас мы вам с Астрид покажем.
Я нехотя встала к Гине спиной.
– Окей, представь, что ты мешок с сеном, Астрид. Раз-два, просто падай назад. Давай! Доверься мне, расслабься, стань мягкая, как желе!
Все сидели и таращились на меня. Я упала, но не как мешок с сеном, а скорее как стальной гвоздь, потому что мне вообще трудно расслабиться. И падала я не совсем назад: в самую последнюю секунду я повернулась – захотелось удостовериться, что не убьюсь насмерть. Но Гина всё равно поймала меня.
– Окей, ещё разок. Смелее, Астрид. Не оборачивайся. Вы все – словно мешки с сеном. Пожалуйста, разбейтесь на пары и выполняйте задание, а потом поменяйтесь партнёрами! Начинайте, – велела Гина и хлопнула в ладоши.
Все нехотя поднялись. Мне больше не надо было ничего делать, так что я отошла к стене и только наблюдала. Мои одноклассники начали падать здесь и там. Марьям соскользнула в руки Ральфа, Ральфа подхватила Вибеке, а Вибеке поймала Марьям. Похоже, всем понравилось, они хихикали и смеялись. А я была довольна, что не участвую в этом спектакле.
Вдруг раздался громкий стук и крик.
Это вскрикнула Элли. Она лежала на полу и держалась за попу.
– Что стряслось? – спросила Гина с тревогой. – Что ты сделал, Амир?
– Ничего.
– Амир меня не поймал, – захныкала Элли.
– Почему ты её не поймал?
– Не захотел.
– Это же упражнение на доверие! –
