Шарлотта Ланнебу
Астрид и Амир. Тайна секретного кода
Astrid & Amir
Text © Charlotta Lannebo
Illustrations © Maria Nilsson Thore
© Мяэотс О. Н., перевод на русский язык, 2022
© Оформление, издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2022
Machaon®
Художник Мария Нильссон Тор
* * *
Глава 1
Хорошо иметь свою собственную комнату! Наконец-то у меня появилось спокойное местечко – только моё и ничьё больше. Здесь я сама решаю – закрыть дверь или нет. Чаще – лучше закрыть. На дверную ручку я повесила такую бумажную висюльку, как в гостиницах с надписью «Не беспокоить!». Иногда я её поворачиваю другой стороной, где написано: «Пожалуйста, уберите мою комнату!» Но тогда мама говорит, что свою комнату я должна убирать сама.
Самое главное, мне не надо больше делить комнату с моей сестрой Бланкой, она такая чистюля, ей только дай всё разложить по полочкам. И она вечно жалуется на меня и называет мой порядок беспорядком. Вот пусть теперь командует на первом этаже, в бывшем закутке старшего брата Данте, и наводит порядок на своём письменном столе. Только ей там не видать покоя, потому что другой наш брат Юлле живёт в комнате напротив, а он самый неугомонный в нашей семье. Особенно теперь, когда начал учиться в гимназии и жутко много о себе возомнил.
Накануне первого дня учёбы в третьем классе я закрыла дверь в свою комнату и повесила табличку «Не беспокоить!». Мне необходимо было срочно отдохнуть от всей нашей семейки, которая досаждала мне больше обычного, потому что шум в доме стоял ужасный. В гостиной мама неистово пылесосила, она всегда этим занимается перед началом рабочей недели. Папа громко вздыхал в коридоре, пытаясь придумать, как развесить наши пальто и куртки и расставить мамину сотню пар обуви, чтобы навести хоть какой-то порядок. Юлле яростнее обычного стучал на своих барабанах, а Бланка так громко хихикала с подружкой Натали, что в ушах звенело.
Но в моей комнате царили тишина и покой. Я растянулась на полу. Смотрела на жёлтые обои в цветочек, которые наклеил папа, на львино-жёлтый пол, который мы с мамой сами покрасили, и время от времени проводила рукой по восточному ковру, который достался мне от папиных дедушки и бабушки – он давно пылился у них никому не нужный в подвале. Прошлым летом я упросила папу купить мне на блошином рынке зелёную книжную полку, теперь она прогнулась от книг, взятых в библиотеке.
Только я собралась сесть с книжкой и почитать, как до меня долетел рёв Юлле под барабанную дробь, да такой громкий, что было слышно даже через закрытую дверь.
Я поднялась с пола и включила музыку, чтобы заглушить шум. Запела Мисс Ли[1]. Теперь, когда у меня есть своя комната, я могу слушать музыку так громко, как захочу, и какую захочу, и Бланка уже не посмеет переключить её на что-нибудь другое.
Когда снова воцарился покой, я поняла, что последний день летних каникул получился не так уж плох. Теперь самое время устроить час раздумий. По оконному карнизу застучал дождь – для меня это лучший звук на свете. Я смотрела на крыши домов на другой стороне улицы. Деревья на лужайке роняли жёлтые листья, и те кружились в воздухе. Я перевела взгляд на ворота нашего гаража и мопед Юлле, на котором он этим летом разрешил мне пару раз прокатиться. Это и правда было очень мило с его стороны. Рядом с мопедом мокла под дождём спортивная сумка Юлле.
Как хорошо, что я теперь свободный человек и могу заниматься чем хочу, а не торчать с другими детьми на продлёнке. Осенью я наконец-то начну учиться играть на барабанах. Постараюсь больше заниматься гимнастикой. И прочту все книги, которые взяла в библиотеке.
Но главное – я снова встречусь с Марьям, моей лучшей подругой. Мы не виделись целое лето. Марьям со своими родителями отдыхала на каком-то дорогом курорте. А мы всё лето провели на природе – маме нравится простой образ жизни. Вот такие у нас разные родители.
Мы с Марьям тоже разные, но это не важно, мы выросли вместе и дружим с детского садика. Мама рассказывала, что однажды, когда нам было по три года, мы так перепачкались краской, что ей пришлось отмывать нас обеих. Мы лучшие подруги и видимся почти каждый день. Играем в карты или на планшете, что-нибудь печём, собираем мозаику, пробуем косметику её сестры. Иногда Марьям затевает танцы, но это мне не очень-то нравится, и тогда я стараюсь думать о чём-нибудь своём или просто сажусь почитать. А ещё мы гладим её пёсика Гудиса и выводим его на долгие прогулки.
Но чаще всего мы с Марьям просто разговариваем, хотя я не из болтушек, но, когда мы вместе, слова из меня так и просятся. Мы можем часами трепаться по телефону, и у нас всегда найдётся, о чём поговорить. Однажды мы так долго разговаривали, что пришёл папа и буквально оторвал телефон от моего уха, это был его мобильник, и ему надо было срочно позвонить по работе.
– Пятьдесят пять минут! Невероятно! О чём можно столько говорить? О мировых проблемах? Климатическом кризисе? – вздохнул он.
– На самом деле мы обсуждали, какие ягоды вкуснее, – обиделась я. – Если тебе так уж хочется знать, то Марьям нравится клубника, а мне – брусника.
Марьям и сама похожа на клубничку – такая милая и румяная. А я скорее на бруснику – горьковатая и твёрдая.
Вот об этом я сидела и думала, когда папа вдруг похлопал меня по голове:
– Эй, Астрид!
– Что? – очнулась я.
– Я уже давно тебя зову.
– Я не слышала.
– Я заметил. Чем ты занята?
– Думаю.
– Кончай это дело и спускайся вниз, поможешь накрывать на стол. Сегодня у нас лазанья.
За ужином стул Данте пустовал. И это бросалось в глаза. Он пустует с тех пор, как Данте со своей девушкой Софи переехали в Лунд. На его месте за столом теперь возвышается гора газет. Папа просматривает в день по крайней мере три розовые газеты, там пишут про экономику, а мама читает глянцевые журналы, где рассказывается о разных книгах, а на обложках красуются портреты взлохмаченных писателей в очках и непременно в большой чёрной оправе.
– Я
