Выходит, из автомобиля он один, отец её. Пригласил во двор. "Может, чаю?" — "НЕТ!!!"
— …Слушай меня, сынок. Ты ещё молодой, а я видал всякое за свои годы. Молодость слепа. И я прошел через все это. Мало ли, кто кому нравится? У Солмаз своя жизнь, свои заботы, у тебя свои. Забудь её, уезжай.
— Почему стараетесь двух людей несчастными сделать? Чем я не угодил вам?
— Это выбор самой Солмаз. Она уже замужем. Уезжай, и не возвращайся сюда!
— Я не верю вам! Дайте нам возможность видеться. Хоть, издалека. Пожалейте нас, — Я начал умолять, просить его. — Вот я поступил в институт, и должен был к вам отправить своих, попросить вашего благословения. Солмаз ждала меня!
— Не думай, что я силой заставляю свою дочь. Она меня поняла, и довольна всем, что происходит.
Долго, очень долго говорили, спорили. Я просил, умолял, что — то пытался объяснить, что-то доказать. но, без толку!
— Сынок, я в этом районе достаточно известный человек. Со мной считаются, меня уважают. Знай: никогда я не изменил своему решению. Я тебе сказал все!
Могу сделать так, чтобы тебя выпроводили отсюда. Но, не хочу делать плохого, хотя, все смогу. Уходи и больше не приезжай сюда!
***
Иду по широкой улице мимо Дома Советов в сторону берега. Вот кривые деревья — две ели. Часто мы стояли здесь, здесь, под лучами белых и круглых фонарей Солмаз и я часами мечтали, радовались жизни. Стою здесь, час, два, не знаю. Ночную тишину нарушают редкие сигналы автомобилей. Иногда где — то далеко, шумели трамваи.
Подхожу к берегу, Луна светит так ярко, что дно видно. Солмаз прислонялась
к перилам, по моей просьбе распускала волосы на плечи. На фоне огней картина была потрясающей. Грудь наполнялась гордостью за Солмаз!..
Бледная луна скатывается к горизонту, звёзды гаснут одна за другой. Светает.
… Пора вернуться. Печаль в душе и слезы на глазах. Хотел ещё раз увидеть сестру её и спросить. Как бы я ни пытался, ничего не смог узнать.
Как жить дальше, что мне делать? И кто виноват в том, что случилось? Отец Солмаз, который, для дочери выбрал ту дорогу, которую считал лучшей? Послушная, тихая, зависимая от воли родителей девушка, которая росла в семье, где слово отца-закон? Или виновата судьба? Или обстоятельства, в том числе опоздавшее письмо?
***
Обратный маршрут до Мин Вод поездом, дальше, самолет. Как живой труп поднялся в вагон. В момент, когда садился на поезд, вспомнил, прошлый раз Солмаз стояла на перроне, махала рукой, и …плакала. А теперь я плачу! Выть хотел как раненый волк. Кричать хотел: ЗА ЧТО, ЛЮДИ?! Эти были самые страшные минуты в моей жизни. Рушилась моя выстроенная жизнь. Разлеталась по кусочкам…
Поезд набирал обороты. Баку уже позади. В купе нас было четверо. Двое — отец и дочь- из Новосибирска, пожилая женщина из Баку. Все трое под стук колес познакомились друг с другом. Я понял, что девушка- Вера, учится на юрфаке, отец ж. дорожник. Несколько раз Вера пыталась меня привлечь к разговору. Но, мне было не до разговоров — я был поглощен своими мыслями. И почему — то, каждый раз отец её, задавал ей отвлекающий встречный вопрос.
Всего 7 дней назад я считал себя самым счастливым человеком на свете. А теперь — что?
Опять слышу, Вера обращается ко мне. Просит, чтобы шторы я задвинул.
На самом деле, было жарко. При этом, ещё и солнечные лучи попадают туда, на ее полку. Она лежала на первом ярусе, головой к выходу, читала книгу. В купе мы были вдвоем. Чтобы шторы задвинуть нужно было полку второго яруса приподнимать, так, как- полка была раскрыта. Я встал, только хотел поднимать эту полку, о ужас, полка ребром упала вниз. "Ой, мама!" — крик Веры! Книга, постель в крови. Оказалось, полка сломанная была.
Отец Веры почему- то считал, что я нарочно это сделал. Написал жалобу.
Поезд долго стоял на станции. Врачи забинтовали ей голову. Дагестанские милиционеры хотели меня снять с поезда. Вера наконец могла нормально разговаривать, и встала на мою защиту.
Я остался в вагоне. Хотя виновным не был, чувствовал себя паршиво. На Мин Водах простились. Рано утром я был у себя дома.
***
В жизни бывает, приходит время, когда человек стоит перед величайшим вызовом своей жизни. Потеря чего-то, кого-то дорогого переживаются по-разному, кто — то легко переносит, а кто-то может испытывать духовный кризис. Я пережил процесс духовной трансформации. До катастрофы я был обычным, с большим чувством юмора, любящим молодым человеком. Теперь я стал человеком, для которого смеяться, расслабиться, отключиться и хоть на время забыться было не так просто. Я потерял мою Солмаз, потерял свою радость, мечты. В ответ моё раненое сердце превратило свои слезы грусти в бетон. И построило внутри меня крепость. Внутри этой крепости находятся наша святая любовь, наши мечты, наша Молодость. Там же моя Солмаз. Туда вход закрыт для всех. Только небесная сила может забирать всё это у меня, и то вместе со мной. Не будет этой крепости, не будет меня. И наоборот.
Вот так и живу я. Она, моя красавица со мной всегда. Она живет со мной в моих мечтах, в моих снах. Вижу её во сне, мне хорошо, я успокаиваюсь. Быть с ней и не просыпаться никогда. И чтобы говорила со мной, и мы пойдем на берег. Вечно красивая, молодая, с распущенными по плечи волосами…
Бывает, приходит, молчит. Я понимаю, что хочет сказать. " Почему опоздал? Просила, приезжай скорее. Почему не увозил меня с собой?" " Я и себя потерял, Солмаз. Нет меня…"
***
Пройдут годы, многое будет известно. А пока прошел год, слухи дошли, что у неё родилась дочь. "Счастья тебе, Солмаз!" — сказал я в сердцах.
Время шло. Я иногда получал от своих напоминание: "чего жду, ни пора ли завести семью?"
Пришёл с работы. Вот, опять письмо из дома. " …Дорогой сынок наш! Мы уже старые. Надо, чтобы ты был ближе к нам. Приезжай. Ждём!"
Я всё понимал. Родители хотели, чтобы я женился. Они считали, что жить в общежитии, без семьи нехорошо, могу влипнуть в неприятности. Письмо на руках, вышел на улицу. Общежитие находилось недалеко от берега, метров 200–250. Вокруг господствовала тишина. Подошел к берегу. Мне нравилось посидеть на берегу могучего Енисея и путешествовать в мир мечты. Особенно мне приятно было в тихие зимние вечера сидеть одному. Вокруг такая тишина! И падают миллионы снежинок,
