ибо лавочки отсутствовали. С дядей нашли поваленный ствол дерева и сели там. На моём лице было написано, что я переживаю. Дядя по-всякому старался меня успокоить.
Было тревожно в душе от предчувствий, связанных с ожидающей меня переменой и той новой жизнью, которая начинается для меня сегодня. Два года вдали от родных, в чужих краях! Но была и другая причина, действовавшая гораздо сильнее: долго не увижу Солмаз! И я не смог объясниться с ней! В нагрудном кармане рубашки лежала маленькая фотография, рука моя все время находилась там, как бы, не потерять её.
Где- то не прошло и 30-ти минут, репродукторы орали на всю громкость:
— Внимание! Всем собираться!
Что вдруг? Ведь говорили до 15-ти, ещё есть два часа. Все ринулись туда, куда приглашали.
— Отправка призывников переносится на два дня. Идите домой!
Что случилось, никто ничего не объяснил, да и спросить никто не стал. Все с радостью спешили к воротам. Выйдя на улицу, гражданские нам сообщили: умер Верховный, в стране трёхдневный траур.
Смерть человека плохо всегда. Но мысль, что ещё два дня буду с Ней, меня обрадовала. С дядей вернулись, обедали. Под предлогом видеть других родственников, оставил дядю одного, поехал в техникум. Я знал, что Солмаз сегодня учится до полтретьего.
Зашёл в фойе, около широких колонн стал ждать. Студенты группами шумно выходили. Вот Ангел мой с двумя девушками спускаются со второго этажа. Она увидела меня. Для неё было это неожиданно, она встала, растерялась, и через какие-то секунды с радостью поторопилась ко мне.
— Солдат? Здесь? Я думала ты уже в мундире, защищать поехал!
— Не взяли меня одного. Велели найти себе товарища, при том красивого, похожего на ангела!
Солмаз весело засмеялась.
— Вот проблемы будут у тебя! Где найдёшь такого товарища?
— Да вот… Есть у меня одна, остается добиться её согласия!
Она перестала смеяться, смотрела на меня чистым, манящим взглядом:
— Ах…, если бы!
Я видел этот взгляд, слушал эту короткую фразу, и я понял: я самый счастливый человек на свете!
***
Когда мы молоды, полны энергии, у нас невероятная сила. Именно в этот период жизни каждый человек по-настоящему задумывается о карьере, о будущей семье, о любви и детях, о счастливой жизни. В молодости мы мечтаем, начинаем строить что-то грандиозное, но увы, не всегда получается так. Иногда совершаем непоправимую ошибку, перечеркиваем все свои планы, намерения. Упускаем шанс, выпавший один на миллион. Кто — то, упав, встаёт легко, кто — то эту тяжесть носит с собой всю жизнь.
Молодость каждого из нас связана с нежными любовными чувствами. Эта- самая приятная часть. Любовь прекрасна, это сила, любовь — иногда, безумие. Увы, иногда надо бороться за свою любовь. И на этой борьбе можно выиграть-проиграть все, что имеется в наличии.
Я сегодня в зрелом возрасте, смотрю на те дни. Печаль и Боль. Мы проиграли. Победили нас многие факторы: место + время + неумение бороться. Сейчас бы с нами такое не могло случиться. Ну, никак не могло! А тогда мы не знали, любили, и мечтали. Любили, планировали. Дорога была прямая, горизонты ясные! Нам так казалось…
***
Нас распределили по вагонам, и в путь! Вагоны были старые, ужасно грязные. Нам давали рваные, дурно пахнущие матрасы, и такие же одеяло. Ни подушек, ни простыней. Состав из 11 вагонов, во всех призывники. Три раза в день нам давали что-то похожее на суп. Иногда гречневую кашу. Никто не ел, выливали в туалет. Благо, у всех были сумки с едой. Уже на второй день в вагонах были разбиты многие стёкла. А мы ехали в Сибирь! Ноябрь месяц в этих краях уже зима. Натерпелись достаточно! Мы приехали на десятый день. И моя служба началась в этом далёком, большом и красивом сибирском городе.
Мы переписывались с Солмаз.
" Как долго тянется год, Азад! Я раньше, не обращала внимание как проходит месяц, неделя. А теперь много чего поняла, запомнила. Я поняла, что 168 часов надо прожить, чтобы прошла неделя. А в году так много недель, их 52! "
Эти письма Солмаз для меня были путеводной звездой в жизнь. В жизнь, где господствует Любовь, Надежда, Будущее!
Жаль, в те времена нынешних средств связи не было. Интернет, сотовая связь создают всякие возможности для общения. А тогда, солдату, чтобы писать письма и дождаться ответа требовалось 1,5–2 месяца.
Маленькая фотография все два года жила у меня в нагрудном кармане. В морозные дни меня согревала, в жаркие дни охлаждала. И радости, и мечты, и надежды были общие, взаимные. Минимум два раза в день встречались, делились:
" — Доброе утро, Солмаз! Как ты, любимая?
— Доброе утро, Азад, милый!"
"— Добрый вечер, Солнце моё! День как прошел, милая?
— Добрый вечер, мой Азад!
— Спокойной ночи, Солмаз!
— Спокойной ночи, Азад!"
И так, два года…
***
Служба подошла к концу. Попрощались с товарищами. За два года мы стали настоящими друзьями. Командир роты обнял, пожелал удачи. Он часто мне говорил: " напоминаешь моего младшего брата!"
Я уехал. Маленькая фотография в грудном кармане мне показывала дорогу.
Билет был на поезд. Но это долго — 6–7 дней я не смог терять, я мысленно уже был рядом с Солмаз! С доплатой я поменял билет на самолёт, военным разрешали так делать. Солмаз знала когда увольняюсь и когда буду в Баку. Только про самолёт она не могла знать. Я никак не смог ей сообщить об этом. И так, я опередил время на пять дней.
***
Я уже в Баку!
"Нет её здесь, уехала домой. Через два дня приедет!" — сказали. Она меня ждала через четыре дня. Я, естественно, не поехал в деревню, к родителям. Хотя очень ждали. Но пока не увижу её, не услышу, никуда не поеду. За эти два года я очень хорошо, и окончательно понял, какое место занимает Солмаз в моем сердце! Эти два дня мне казались дольше, чем два года службы. Её глаза, её волосы, её голос! Как я соскучился по ней! Как приедет, встретимся, найдём укромный уголок, поговорим. Скажу, как я люблю, как я обожаю её!
Два дня занимал себя чем попало. Всё время подглядывал, подкарауливал. И вот белые жигули остановилась возле их ворот. Я когда подходил, они с сестрой стояли возле машины. Произнося имя сестры, поздоровался. Солмаз повернулась, радостно улыбнулась. На мой мир взошло Солнце!
Как она изменилась за два года! Она была красавицей, стала ещё красивее! Мы молча, взглядами договорились обо всём.
Отошёл
