львиная часть будущего дохода уже назначена и изменению не подлежит, а за итоги работы полагается лишь небольшая доплата. Далее, в оплате труда должна быть полностью упразднена уравниловка вместе с потолком заработка. Разнице в результатах труда должна соответствовать и разница в вознаграждении за труд. В-третьих, недопустимо, чтобы сфера расходов была организована таким образом, когда важнее становилось не наличие денег, а доступ к их “отовариванию”.
При таком хозрасчёте возникает интерес к росту доходов. Поэтому надо сделать так, чтобы на величину дохода завода максимально мог влиять тот, ради которого работает данное предприятие – потребитель (другой завод, торговля, покупатели). Это влияние можно наиболее полно обеспечить в том случае, когда вопросы о том, что производить, когда и сколько, а также по какой цене, будут решаться путём прямых связей производителей и потребителей. Заказ и цена соглашения – заключительные звенья хозрасчёта.
Своё возмущение я, понятно, выражал в частных разговорах, и как-то Гавриил Харитонович мне и говорит: “Давай напишем об этом статью, тем более у нас есть что предложить”».
27 июля 1984 года вышла их с Гавриилом Харитоновичем первая совместная статья в газете «Правда». Она называлась «Диалектика подряда» и имела подзаголовок «Проблемы и суждения».
Авторы, выступая за широкое внедрение «бригадного подряда» указывали, в чём его отличие от популярного тогда «хозрасчёта»: «Внешне бригадный подряд и хозрасчёт как будто сочетаются. Однако подряд говорит – делай больше, хозрасчёт – обеспечь себе приемлемый план. Подряд – за больше, дешевле, лучше, а хозрасчёт – за то же, но с оглядкой на норматив, на процент. Бригадный подряд автоматически ориентирует на интенсификацию. А хозрасчёт – лишь на ту интенсификацию, которую удалось “заложить” в плановое задание. Во внедряемых ныне экспериментальных системах хозрасчёта вместо заданий выступает плановый норматив. Норматив, конечно, гибче. Но опять-таки это норматив всё того же прироста, а не абсолютная величина конечного результата».
Статья была написана и отдана в газету ещё в первой половине 1984 года.
Щербаков В. И.: «Её передали в ЦК КПСС, где, естественно, положили под сукно, сказав. Мало ли какие идиоты критикуют постановление ЦК КПСС!. И только когда главный редактор газеты “Правда” В. Г. Афанасьев был в командировке, его заместителя, Дмитрия Васильевича Валового, Попов, уж не знаю как, уговорил опубликовать первую часть статьи. Тот сделал это на свой страх и риск.
А риск, как оказалось, был немалый, поскольку скандал не заставил себя ждать. Вернувшийся из отпуска Афанасьев наслушался много нелестного и публикацию второй части по распоряжению ЦК остановил. Вторая часть вышла почти через год. Она называлась “Подряд для завода”. Мы предлагали, чтобы предприятиям устанавливали, какой и сколько продукции нужно сделать, сколько за неё заплатят, а уже на заводе сами решат, сколько людей призвать, какие технологии использовать. Не лезьте к нам внутрь, не мешайте работать».
Гавриил Харитонович дал свою версию этой «операции». Оказывается, у него были хорошие отношения с Афанасьевым, и они договорились, что, перед тем как Виктор Григорьевич уедет в очередную командировку, он оставит материал для публикации своему заместителю Д. В. Валовому. А с того какой спрос?
Авторы мишенью своей статьи сделали, в частности, утверждённый в решениях партии и правительства показатель – нормативно-чистую продукцию.
Щербаков В. И.: «Это нормативная, т. е. утверждённая Госкомцен СССР, трудоёмкость. Норма прибыли по постановлению исчислялась в процентах к утверждённой (нормативной) трудоёмкости. Предприятиям нужна была прибыль для финансирования технического и социального развития. Существует экономическая закономерность – при увеличении темпов роста объёмов производства за счёт натуральных показателей прибыль по темпам растёт медленнее. Кроме того, ресурсы для производства: материалы, комплектующие, оборудование, электроэнергию и т. д. – нельзя было купить на рынке. Всё распределялось централизованно и “достать” их было очень непросто. Хорошо бы выпустить дополнительный объём продукции, но невозможно найти для этого материальные ресурсы. Как в этих экономических условиях было нарастить объём прибыли? Если невозможно увеличить выпуск продукции в натуральном выражении, то нужно увеличить в стоимостном. Особо важно отметить, что показатель НЧП никому из поставщиков и покупателей не мешал. Они легко шли на пересогласование. Вот если бы изменялась цена продаваемого изделия – тогда бы это затрагивало экономику – это было бы другое дело. А так один завод обращается к другому с просьбой пересогласовать в калькуляции трудоёмкость изделия, добавив дополнительные шлифовки, фаски… По запросу изделие становится качественнее, а цена не меняется. Кто же откажется от согласования? Тем более что и сам так делаешь! Оказывается, повышения темпов (ускорения) можно добиться гораздо проще и легче. Нужно просто “обновить” номенклатуру продукции, “обосновав” это, добавив какие-то придуманные улучшения, заменив цифру в индексе. Вот теперь это уже новый продукт. На практике это приводит к тому, что на бумаге увеличивается трудоёмкость, а в реальности темпы роста фонда оплаты труда опережают темпы роста производительности труда и нарушается главный закон любой экономики: рост производительности должен опережать рост зарплаты. Иначе идёшь к банкротству, инфляции и другим гадким последствиям.
Но у нас на это не обращают внимание. Задача – выполнить решение по темпам ускорения, а уж каким путём выполнить… победителей не судят. Ставится на производство более трудоёмкое изделие и обосновывается его “острая необходимость”. В результате получался абсурд: весь мир борется за технический прогресс и снижение трудоёмкости, и только в СССР мы её увеличиваем и тем самым стимулируем развитие наиболее отсталой части экономики и ещё больше тормозим научно-технический прогресс в производстве.
По нашему мнению, может, этот подход и годился для добывающих сырьевых отраслей, но в промышленности было бы очень примитивно измерять эффективность динамикой роста производства, да ещё и через показатель, непригодный для этого измерения. Такой упрощённый подход, как мы считали, ещё больше ухудшит реальное соотношение уровней развития советской и западной промышленности. В большинстве промышленных отраслей, кроме военно-промышленного комплекса (ВПК), наша продукция отставала от западной в научно-техническом и экономическом аспектах на 10–20 лет. Ускорять её выпуск – это только увеличивать отставание СССР от Запада и разрыв с уровнем западных технологий».
Авторы призывали создавать более современный технический базис для новых продуктов, быстрее ставить их на производство и ускорять развитие именно в этом направлении, но это требовало качественно иного решения на самом высоком уровне: изменения подходов к стратегическому планированию, пересмотра объёмов инвестиций в развитие гражданских отраслей. Требовался межотраслевой структурный манёвр ресурсами.
Щербаков В. И.: «Но вместо этого всё сводилось лишь к нацеливанию всех трудовых коллективов на ускорение (в реальности, как уже говорилось, к увеличению выпуска и трудоёмкости устаревшей продукции). Такое упрощенчество загоняло проблему вглубь, в стратегически обозримой перспективе должно было
