Книга Школа темных искусств - Александр Лемас

— Сестра? — мальчик потянулся чтобы остановить.

— Не мешай. — не своим голосом проговорила девочка. — Это Курт, он ведет меня.

Девочка скрылась за дверью, чтобы почти сразу же вернуться, только неся в руках богато украшенную шкатулку. Пристроив ее на стол и откинув крышку, дети в удивленном ожидании уставились на ровные ряды флаконов, заткнутых пробками с незнакомыми символами. Да, даже если бы значки оказались знакомыми, невелика разница — грамоте их все равно никто не обучал.

— Курт, слышишь меня? Какой из них? — спросила Вилана пустоту.

Один и стеклянных пузырьков заметно качнулся, чтобы тут же оказаться в ловких пальчиках. Девочка подхватила щербатую глиняную кружку и зачерпнула из бочки воды. Пробка, выдернутая крепкими зубами, запрыгала по полу, а пузырек наклонился над посудой и замер в нерешительности.

Мэтр для спасения ее брата использовал ее кровь и две капли зелья, но это зелье другое. И флакон не темно-зеленый, а красный, очень красивый. Вот только сколько капель нужно?

Девочка ощутила слабое подергивание шнурка на шее и один сильный рывок. Первая капля отправилась вниз, беззвучно скрывшись под поверхностью воды, покрыв ее пленкой радужных разводов.

Глава 3

Вельх, пристроившийся на наспех сколоченной вышке, потер слезящиеся от солнца глаза. Это подобие нормального дозорного строения возвели меньше недели назад, по совету проезжающего мага. Подросток застал его прибытие в родную деревню и заметно струхнул, едва в закатных лучах проступила нечеткая фигура, соткавшаяся буквально из воздуха в какой-то полусотне шагов от открытых по светлому времени ворот старого частокола. Что он делал возле выхода на разбитую дорогу, бегущую к соседним поселениям, парня никто не спрашивал, иначе бы его отец не преминул лишний раз поучить единственного наследника розгами. А ответ мог быть только один, учитывая тугую котомку со снедью и дорожную накидку, чтобы укрыться от непогоды, если та застанет в дороге. Влетевший в ворота маг на жеребце чернее ночи в развевающемся плаще с капюшоном, прячущим лицо во мраке, едва не заставил подростка незапланированно справить нужду. Накативший с приближением всадника холод, разогнавший вечернюю духоту, и тихий, на грани слуха, шепот позволил, с удивившей его самого скоростью, додуматься до мысли, что большой мир, конечно, таит много тайн и приключений, но, если, даже на знакомой до последнего камешка дороге, можно встретить ТАКИХ путешественников, то он лучше еще побудет дома и поучится управляться с нехитрым крестьянским оружием, а большой мир никуда от него не денется. Острой иглой уколола глаз золотая фибула со скалящимся на весь окружающий мир черепом.

То, что путник оказался магом подросток узнал позднее, подслушав разговоры старших. Пристроившись около приоткрытой двери дома старосты, удалось разобрать долетающие обрывки разговора, в моменты, когда спорящие не сдерживались и повышали голос. Маг задержался ненадолго, быстро перехватив какой-то снеди и напоив коня у колодца, затребовал дорожного провианта и умчался в подобравшуюся ночь. Все это Вельх наблюдал, потирая гудящую шею. Отец, выйдя из дома старосты вслед за нежданным гостем и углядев любопытствующего сына, щедро наградил того подзатыльником и велел пробежаться по деревне и собрать мужиков.

Вся деревня не спала почти двое суток к исходу которых у ворот в ограждающем деревню частоколе, ведущих на закат и восход, к более дальним поселениям, вознеслись две вышки на которые загнали подростков и велели наблюдать за округой, не смыкая глаз и сменяясь с каждым новым положением солнца, трижды в день. Ночью за округой следили уже взрослые мужчины, заметно напряженные и нещадно гоняющие любопытных, не желающих спать детей. Ворота, всегда открытые на день, теперь были постоянно заперты и подперты бревнами. Когда кто-то из подростков постарше осмелился спросить, что же все-таки случилось, то получил в ответ емкое слово «нежить». Больше никто ничего не спрашивал. Пока остальные работали в полях, стараясь управиться как можно скорее и убраться под сомнительную, но все-таки защиту деревянной ограды, дежурные подростки зорко следили за округой. Редкая скотина, недовольная тем что вместо ленивого поглощения свежей травы приходится довольствоваться сеном с редкими порциями того, что хозяева успевали скосить днем на ближайшем лугу, выражала неудовольствие протяжным мычанием или отрывистым блеянием, раздражая слух.

На пустой, вот уже много дней, дороге проявилась далекая тень. Вельх до боли сжал пальцы на пастушьем рожке — единственном, что могло издать достаточно громкий и пронзительный сигнал, оповещая остальных. Только бы померещилось от напряжения! Не померещилось. Тень неторопливо росла, обретая четкость. Удивляла неспешность передвижения, но сомнений не было. Губы подростка коснулись костяного кончика, а легкие судорожно сжались исторгая высокий, дребезжащий звук, заставивший заныть зубы.

Силуэты всех, кто находился в поле устремились ко входу в поселение. Всего два десятка дворов, но сколько же народу оказались за оградой. Дежурная смена из трех мальчишек отбросила подпирающие створки бревна, потянула ворота на себя, открывая дорогу спасающимся. Стоит просигналить еще раз и ворота будут захлопнуты, не взирая на то, сколько человек останется снаружи. Приказ старших был однозначен.

Не высохшая еще до конца, наспех скрученная из жердей, лестница заскрипела под весом поднимающегося на вышку мужчины.

— Что там? — прогудел тяжелый, чуть надтреснутый голос старосты деревни.

Подросток не оборачивался, в нарушение всех требований по уважению старших, но таков оказался приказ — следить за замеченной угрозой, ни на что не отвлекаясь. Всего полтора десятка ударов розгами, что отведали его сверстники, посмевшие отвлечься на разговоры или отвести взгляд от ставшей вдруг опасной округи, слишком хорошо донесли до остальных, чем чревато непослушание и что есть ситуации когда почтительность перестает играть хоть какую-то роль.

— На дороге. — подрагивающая рука указала в сторону далекой неясной тени. — Не разгляжу что, далеко слишком.

— Молодец. — на плечо опустилась твердая ладонь, ободряюще сжалась. — Глазастый!

Вельх почувствовал, что щеки заливает краской гордости из-за первой в его жизни похвалы за взрослое дело. Это не в поле работать или трудиться по дому. Подросткам поручили то, от чего может зависеть само существование их деревни, и угрозу заметил именно он! Теперь оставалось молиться высшим силам чтобы эта угроза оказалось ложной.

До рези напрягая глаза, парень всматривался вдаль. Староста продолжал держать руку на его плече и молчал. Все указания были розданы заранее, женщины и дети укрылись в подвалах, приготовив ножи. Все знали, что будет, если мужчины не смогут удержать оборону и немертвые ворвутся в