Догадки мои столь смутны и страшны, что их опасно высказывать вслух — от этого они могут сделаться явью.
Генри Лайон Олди. Гроза в Безначалье Время тянулось мучительно медленно. Главным образом потому, что я вот уже час сидела в кабинете магистра Айнеха. Он буквально вытащил меня из постели в семь утра в единственный выходной день. Магистр даже не потрудился подождать, пока я умоюсь. Отправил в кабинет и сказал, что я буду сидеть здесь, пока все ему не расскажу.
Два дня назад я узнала, что Гром — это Гарн, и осознание до конца ко мне не пришло. Дневник я ему передала вчера в полночь, когда кольцо Витора прочно обосновалось на моем пальце, на случай, если Гарн решит убить жертву-свидетеля, но за дневником пришел не он. Неподалеку был наготове отряд отца вместе с Дженом, но папа принял решение не брать посредника. В общем, дневник испарился в неизвестном направлении. Да, это глупо и крайне опасно, но тешит лишь одна мысль — дневник Гарн не откроет. Я надеюсь.
— Савелье, — магистр поднял на меня взгляд, оторвавшись от многочисленных бумаг, разложенных на его письменном столе, — долго намереваетесь молчать?
Я неопределенно пожала плечами, не зная, в сущности, что ответить.
Дин несколько огорчился, когда узнал, что убийца не Айнех, а Гарн. Зато быстро высказал предположение, что Айнех заказчик кинжала. Проклятый магистр со взглядом вечной смерти. Малена не выдержала, отвесила Дину подзатыльник, сама же расстроилась из-за того, что натворила, и не разговаривала с ним до вчерашнего вечера. Дин отважно хотел отправиться отдавать дневник вместе со всеми. Малена молчать перестала и высказала ему все, что думала по этому поводу, а мыслила она очень масштабно и красочно. В общем, Джен обрубил на корню все возможные попытки Дина просочиться с нами. Теперь со мной не разговаривает Дин, зато охотно требует общения Айнех.
— Хочу вас уведомить, у меня на сегодня не запланировано никаких дел, — протянул магистр, перебирая бумаги.
— А зачем мне это знать? — я слегка напряглась, предугадывая ответ.
— Сидеть вы здесь будете, пока все мне не расскажете, — он саркастично улыбнулся. — Я никуда не тороплюсь.
Я даже не сомневалась.
Обидно, потому что в законный выходной я вынуждена сидеть в этом мрачном кабинете, в компании не менее мрачного магистра, а не лежать на мягкой кровати и видеть седьмой сон.
— Магистр Айнех, что вы хотите от меня услышать? — Я поерзала на стуле, желая поскорее отсюда уйти.
— Правду, Савелье, — магистр сложил перед собой руки и сцепил пальцы.
— Я — Ирэне Савелье, учусь на третьем курсе Академии НЦиБМ, — начала я, но магистр остановил меня движением руки.
— Это я уже слышал. Теперь хочу узнать правду, — он выделил последнее слово требовательной интонацией.
Я неподдельно удивилась.
— Магистр, вы ведь чувствуете, когда вас обманывают. Я отвечаю вам предельно честно.
Айнех еще раз пытливо на меня посмотрел, затем откинулся на спинку своего огромного кресла и сказал:
— Допустим. Тогда как вы объясните факт незнания программы второго и первого курсов?
А это коварный вопрос… и, признаться, ответа на него у меня сейчас нет.
— Почему не знаю? — Я еще раз поерзала на стуле, находя его крайне неудобным. — Знаю. Я знаю… э-э… хм… — я вспомнила: зигзаг-закорючка-зигзаг… — Вот!
Торжествующе указала на зависший в нескольких сантиметрах от меня кристаллик воды. Магистр сфокусировал на нем взгляд, снова посмотрел на меня и мрачно выдал:
— Вы издеваетесь, Савелье? — Он щелкнул пальцами, и мой кристаллик осыпался на пол горсткой песка.
— Нет, — впрочем, не до конца в этом уверена.
— Это школьный курс, первый класс, Савелье, — магистр походил на большую черную тучу. — Вы бы мне еще маячок показали.
Может, и показала бы, но у меня по-прежнему не получается его правильно сделать.
— Или пространственный карман.
И это я тоже не освоила.
— Магистр, я не понимаю, в чем вы меня обвиняете. Сформулируйте основополагающую причину моего допроса.
Айнех изогнул брови, взирая на меня, а я была готова бежать отсюда так, чтоб пятки сверкали.
— Не понимаете?
Я кивнула.
— Значит, не понимаете… — протянул он. — Хорошо. Можете идти.
Что, так просто? Могу идти? А зачем тогда надо было меня здесь держать?
Нет, я не стала задавать эти вопросы. Вежливо попрощалась и пулей вылетела из кабинета, пронеслась по залу некромантии, выбежала в коридор и пошла спокойнее.
Кажется, я на грани провала. Айнех догадывается, что я — не я. Может, поделиться своими догадками с остальными, а потом… Кто знает, что будет потом. Возможно, убьют. Возможно, начнут проводить какие-нибудь опыты. Типа — инопланетный житель в теле адептки Савелье…
— Рэне, — из левого коридора вывернул Витор, прерывая поток мрачных предположений, — у нас появилась маленькая проблема.
Он поравнялся со мной, осматриваясь по сторонам.
— У нас?
— Да, Рэне, — Витор закинул руку мне на плечо и утвердительно повторил: — У нас.
Удивилась ли я? Не то слово! Нет, я все понимаю, сама напросилась на вторую помолвку, сама же согласилась на его кольцо на моем пальце, но в целях самозащиты, не более того.
— Э-э… и какие у нас образовались проблемы? Не считая тех, что уже имеются.
Я решила не скидывать его руку, дабы не раздражать тонкую грань между «Витор спокоен» и «Витор зол».
Да, в последнее время он непривычно спокоен, но вдруг снова наружу вылезет тот Витор, который безжалостный, холодный садист? Лучше не провоцировать. Все-таки не ногу же он мне на плечо закинул, правильно?
— Не проблемы, а проблема, — Витор уверенным шагом вел меня по каким-то коридорам, где я никогда не бывала. — Маленькая проблема.
Мы остановились возле обычной деревянной двери, коих в этом здании великое множество.
Я собиралась спросить, зачем мы сюда пришли и что там за дверью, но Витор опередил. Просто распахнул ее, являя моему взору… кладовку. Со швабрами, ведрами, тряпками, вениками, совками, щетками…
— Кладовка — наша маленькая проблема? — я с недоумением смотрела то на Витора, то на хозяйственный инвентарь.
Витор слегка улыбнулся одним уголком губ и повел меня прямиком на швабры и ведра. Наверное, следовало испугаться, но после многочисленных походов в стены швабры меня не напугали.
