твоя нить, видел подобное лишь пару раз.
Мы надолго замолчали. Я всё смотрела на бусину, не в силах опустить ладонь.
Нужно только опустить руку, нить упадет сама. Но не могу. Не могу. Я не могу…
Богиня неслучайно ввела это нелепое правило. Расставаясь с дорогими вещами, слуга терял связь с миром живых, терял воспоминания и в конце концов забывал о прошлой жизни.
Пусть я и умерла, моя цель осталась прежней, и о ней не смогу забыть. Потому что, даже находясь за гранью, без возможности влиять на судьбы людей, каждый день продолжу двигаться к цели. Ведь есть столько способов добиться желаемого, не участвуя в действии самому.
Пройдут годы и века, мои воспоминания истлеют, и я забуду всё и всех. Стану такой же как Джаф, если не хуже — больше не буду улыбаться, смеяться, испытывать страх, боль и отвращение.
Но ни сейчас, ни позже я не хочу расставаться с крохотной бусиной, что лежала на моей ладони.
— Джаф, я правда сделаю что угодно, всё, что скажешь.
— Зачем?
— Можно оставить это?
Парень посмотрел на нить, затем на меня и медленно покачал головой. Он хотел что-то добавить, однако я перебила его, по-прежнему не отрывая взгляда от ладони.
— Позволь… Позволь мне помнить его.
Джаф промолчал. В тишине я отчетливо слышала как он вздыхает, как проводит рукой по лицу.
— Хорошо. Только у меня есть условие.
— Какое?
— Расскажи мне про него, — Джаф почесал затылок будто в растерянности, улыбнулся, — Последние восемь лет я провел возле Ирвина, а тебя пришлось оставить без присмотра. И я хочу знать всё, что пропустил за эти годы.
— Прямо-таки всё? — не удержалась от усмешки я.
Он хоть знает на что подписывается? Мой рассказ затянется на часы, если не на дни.
— Конечно.
Прошло восемь лет, в течение которых были и радостные моменты, и грустные и я помню их все. Возможно, рассказывая о годах в Аллаине, смогу хоть ненадолго продлить жизнь воспоминаниям.
— Кажется, я знаю откуда начать. Как помнишь, мое отношение к вампирам всегда было… ужасным, мягко говоря. И потому мне так сложно забыть день, когда я стала искреннее сочувствовать им.
Глава 5. Ренегат
— Нет, нет и ещё раз нет! Ты вообще соображаешь о чем говоришь?!
— Я всё решил. Хочешь со мной поспорить?
Вздохнув, я протянула ладони к огню и зажмурилась, когда тепло окутало озябшие пальцы.
Неделю назад Элай принес меня в Асхэйн — город, который Дарел Креасс отдал вампирам. О чем Элай не мог не напомнить, а уж когда нас встретила снежная буря и вовсе пошутил, что город не желает видеть наследницу того, кто его предал и продал.
Из-за погоды вампир не стал проводить экскурсию, однако с охотой отвечал на мои вопросы. Он рассказал, что жителей Асхэйна держит заклинание магии крови, что вампиров в городе немного, местным они почти не мешают и живут в замке, построенном уже после войны с людьми.
В этот замок Элай и поселил меня. Он не предупредил, но я должна была сама догадаться — очевидно же, что вампиры и фараты относятся к холоду одинаково равнодушно.
Поэтому внутри не было каминов. В коридорах гуляли сквозняки, за ночь камень пола и стен остывал так, что и в самой теплой одежде я замерзала до костей.
Когда на утро я бледно-голубоватой кожей лица стала напоминать труп, Элай признался, что один камин всё же есть и разрешил временно пожить в этой комнате, пока мне не подготовят отдельную, такую, в которой смог бы жить человек, не рискуя здоровьем и жизнью.
При строительстве вампиры как-то не рассчитывали, что с ними тут будут люди. Слуги не задерживались, местным же, что попадали сюда, было уже плевать — они больше не покидали этих покрытых льдом стен.
— Аля!
Вот чего ему надо? Почему он просто не оставит меня в покое?
Не убирая ладони от жаркого пламени камина, я обернулась на голос.
За моей спиной сидели двое — Элай и его лучший друг Фил. Оба вампира смотрели изучающе, с неприкрытым любопытством, и всё мигом стало понятно — мне подготовили очередную гадость.
— Что? — не скрывая раздражения, отозвалась я.
— Мы с тобой сейчас полетим в другой город, — сказал Элай и широко улыбнулся, заметив с какой тоской я взглянула на метель, что бушевала за окном, — Боишься?
— Нет. Вот это, — я бережно коснулась «ошейника» с гримуаром, — Не позволит тебе рисковать моей жизнью. Просто не хочу замерзнуть и заболеть.
С этими словами я встала, отряхнула подол плаща, на котором сидела, поплотнее укуталась.
— Но если ты хочешь тащиться со мной по такой погоде не пойми куда, то спорить не стану.
Ещё в первые дни жизни в Аллаине я решила быть послушной. В непокорности нет смысла — это только всё усложнит.
— И опять ты поступаешь по-своему, — со вздохом произнес Фил, — Мне тоже интересно как она отреагирует, но не рано ли? Вспомни сколько людей до нее были там и сколько из них поверили.
Элай опустил взгляд, помолчал. Если и колебался, то совсем недолго.
— Дело не в любопытстве, Фил. Аля должна знать правду.
Они вновь посмотрели на меня. Фил — с сомнением и страхом, Элай — с уверенностью.
На миг я растерялась, собралась спросить о чем они вообще, однако парень не позволил мне и рта открыть, бесцеремонно вытолкав за дверь.
Я ещё плохо знала замок, поэтому старалась не отставать от Элая. Шла на шаг позади него, втягивала голову в плечи, смотрела лишь перед собой и боролась с накрывающей паникой.
Впервые вижу столько вампиров. Женщины и мужчины, парни и девушки — все очень молоды, самым взрослым на вид не больше тридцати. Их можно разделить на две группы: те, кто одет в черную военную форму и те, кто одет более свободно, неформально. У нелюдей из второй группы знакомые серые плащи, точно такой же сейчас на моих плечах.
Вампиры изо всех сил имитировали бурную деятельность, хотя тут же бросали дела, увидев нас.
Немногие в курсе кто я, большинство просто чувствует гримуар. Пока он со мной, я в безопасности. Однако, что бы ни говорил Элай, он не убедит меня выйти из комнаты без меча.
Я поморщилась, когда колючий ветер ударил в лицо. В этот момент мне очень хотелось вернуться назад к камину, протянуть к нему руки и до утра смотреть на огонь, слушая вой метели за окном.
Выдохнув облачко пара, я спрятала
