узнать его. Ан нет! Если бы всё было так просто. Чужая душа — потёмки! И такие потёмки, что…
Гуласиков. Спорить не буду, однако…
Бадыкин. (перебивает Гуласикова) Был в моей жизни случай, который поменял мои взгляды кардинально. И на людей (после того) я стал глядеть более внимательно и осмотрительнее стал в поступках своих.
Коренной. (Бадыкину) А ну, расскажи.
Бадыкин. Было это почти что недавно… (Коренному) Для нас с тобой «недавно», а для них (кивает на Гуласикова), детей наших, это «давнинА древняя». В 1985 году подал я документы в художественное училище… Аттестат мой приняли без промедления и сомнений, а вот на экзаменах по рисованию пришлось попотеть… С горем пополам поставили мне четвёрку… (Коренному) Ты помнишь, тогда пятибалльная система оценок была…
Коренной. Я другой и не знаю!
Бадыкин. Я расстроился страшно, так как считал себя тогда уже сложившимся художником (как минимум, молодым Да Винчи!).
Гуласиков. По-доброму завидую тем, кто красиво рисовать умеет.
Коренной. (Гуласикову) Не перебивай.
Бадыкин. Попасть в это училище было почти невозможно. Однако же я прошёл по результатам собеседования с учётом характеристики и баллов. В сентябре мы всем кагалом поехали на месяц в колхоз. Это тогда было почти что ритуалом…
Коренной. Точно говоришь. Все студенты ездили…
Бадыкин. А по возвращении (в начале октября), когда мы учиться начали, появился в нашей группе один интересный субъект — Федя БорышкОв. Экзамена по рисованию он с нами не сдавал, на собеседованиях его никто не видел. В колхозе его тоже не было… Однако в один неприметный пасмурный день наш мастер (Михаил Савич Коноплёв) привёл его за ручку и усадил за последнюю парту в классе.
Коренной. Это как же он попал к вам в группу?
Бадыкин. История о том умалчивает, но факт остаётся фактом. Не стану описывать подробно его способности… Скажу сразу — учился Федя из ряда вон плохо, рисовать не умел вовсе.
Гуласиков. Интересный коленкор получается.
Бадыкин. Однако все три года он с нами прошёл и диплом получил.
Коренной и Гуласиков смотрят на Бадыкина с недоумением.
Коренной. Не могу понять…
Бадыкин. У всякого художника всегда найдётся набросок, которым он недоволен. И он с радостью подарит его бесталанному одногруппнику. Дошло до того, что у Феди работ стало больше всех. Правда, техника выполнения и стили разнились. Но на это никто из преподавателей не смотрел. Главное — наличие работ. Однако дело не в этом. (Накалывает вилкой кусок колбасы, укусил его, жует) Мы художники и старались держать марку всегда и везде. Одевались, само собой, по моде. Где джинсы ухватишь…
Коренной: …фирмы «Райфл» или «Монтана»!
Бадыкин. … Где кроссовки венгерские, где рубашку чешскую втридорога у фарцовщиков. Группа — любо-дорого посмотреть. Хоть на обложку журнала.
Гуласиков. (вторит) Все красавцы молодые, все ребята удалые. (ухватил пальцами кусочек колбасы на тарелке, бросил его в рот, жуёт)
Бадыкин. А ещё у нас семь девушек в группе было… как на подбор — красавицы.
Гуласиков. Они тоже рисовали?
Бадыкин. Художницы от Бога!
Гуласиков. Круто!
Коренной. Родька, кому сказано «не перебивай!».
Коренной. Само собой, держать фасон надо! Я и брательник мой ходили по ночам вагоны разгружать, чтобы деньга была на прикид достойный! Деньги полдела, надо ещё было знакомства в определённых кругах иметь… И, само собой, побегать… (вдруг) А Федя, он в сером однобортном костюме ходил, что нам в училище бесплатно выдали…
Коренной. (Гуласикову) Трудно было тогда хорошую вещь достать.
Бадыкин. А ещё выдали нам в начале учебного года по две серых рубашки и галстук землистого цвета на резинке. Пару ботинок с круглыми носами фабрики «Труд»…
Коренной. Помню, помню… У меня такие были. Я в них ходил коров пасти. Крепкие, непробиваемые, сносу им не было.
Бадыкина. И представьте себе… мы молодые, талантливые, энергичные, красивые, модные (на тот момент нам так казалось)… Не без тараканов в голове, но с амбициями и неисчерпаемой работоспособностью… «Гореть и никаких гвоздей, вот мой девиз…»
Коренной. «… и солнца!», Владимир Маяковский.
Бадыкин. (с душой) Гори, сияй, твори… А Федя в казённом лапсердаке глаза мозолит… Да ладно шмотки… Сам он был какой-то сгорбленный, неряшливый, нестриженый, зубы жёлтые, под ногтями грязь. Ладно в мастерских — куда ни шло, но он так по жизни своей шёл. Как хвостик собачий, то к одному клану прибьётся, то к другому… Ни верности в нём, ни надёжности, важное дело доверить нельзя. У нас вся группа его презирала, почти открыто презирала. Все как один! Если и брали его в свою компанию, то только для того, чтобы он свою роль играл. А роль у него была всегда одна: подай-принеси, сбегай за сигаретами или пивом! А Федя и рад-радёшенек: и ему сигаретка обломится или глоток — другой пивка «Жигулёвского». Как сейчас вижу: стоит за открытой дверью в общаге и стакан гранёный перед собой держит. Как милостыню просит. Глеб Минин (староста наш) под такую мизансцену однажды ему в стакан трёхкопеечную монету бросил.
Коренной. Для чего?
Бадыкин. А так, от скуки. Монетка в ладошке оказалась, он и бросил…
Гуласиков. Попал?
Бадыкин. Попал. Федя разом словил. Как собачка в цирке. Что тут началось… В комнате нас было человек десять. В тот вечер какой только мелочи не полетело в Федин стакан. А Федя сопит как сыч, да монеты с пола собирает, те, что в стакан угодить не сумели. А нам, дуракам, смешно.
Коренной. Почему дуракам?
Бадыкин. (Коренному) А ты дальше слушай. Федя те денежки собрал и был таков, только его и видели!
Коренной. Некрасиво получилось.
Гуласиков. Вроде как обидели вы человека, унизили.
Бадыкин. Весь парадокс в том, что Федю нельзя было обидеть. Как можно обидеть того, кто не обижается! Никак не реагирует…
Коренной. Всякий человек обижается, если его обижают… Может, виду не подаёт.
Бадыкин. Не торопите события, Митя. Всему своё время. Я и сам, что греха таить, Федю за человека не считал. Более всего мне было ненавистна эта его рабская покорность. Я в столовой всегда старался подальше от него стоять. Чтобы он в очереди впереди находился. А уж когда он сядет хавать, то старался в другой стороне сидеть.
Гуласиков. Это отчего же?
Бадыкин. Была у Феди пренеприятнейшая привычка. Он когда порцию свою съедал, он поднимался и начинал ходить между столов. Выпрашивал у нас (одногруппников) что-нибудь съестное.
Коренной. Ничего себе…
Бадыкин. Ходит с пустой тарелкой в одной руке и с ложкой в другой.
Коренной. Побирался, значит?…
Гуласиков. Это
