быть поэтом,
Даже просто рифмоплетом.
Может быть на свете этом
Я найду иное что-то.
Ветер кружит пепла иней.
Дунул бы, унес все сразу.
Со стихами я ранимей
Чем фарфоровая ваза…
Мне странно…
Мне странно видеть в этот час
Спокойствие луны,
Когда безмолвье твоих глаз
Мне отравляет сны.
Не доверяя никому,
Кто мог бы дать совет,
Мне странно ночью одному
Так долго ждать рассвет.
Мне странно слышать тишины
Неуловимый звук,
Когда бесстрастием полны
Объятья твоих рук.
И понимая, что теперь
Искать судьбы иной,
Мне странно думать о тебе
Как о совсем чужой.
Мы видим разное…
Мы видим разное с тобой в одном и том же,
И твои чувства уважать я должен.
Мы так устроены, вопросов ссор излишен,
Влечет нас незаполненная ниша.
Ты любишь солнце, я же снежный наст,
Во многом между нами есть контраст.
От этого подчас бывают разногласья,
И слушаю тебя порой смеясь я,
Зато бываю бесконечно рад,
Когда на что-то вдруг совпал наш взгляд.
Березовый сок
Проснуться весной так нелепо и странно.
Бутылки звенят под ногами и затерян носок.
В который раз, надрезая мои забытые раны,
Весна набирает в бокал мой березовый сок.
Змея автобуса так длинна, но сыта.
И я мокну под дождем пустым мешком.
Я, наверное, не выспался, я, наверное, просто устал,
И, наверное, придется идти на работу пешком.
Неплохо, что есть сигареты, но мокрый табак
Лишь портит минуты, ставшей образом жизни, тоски.
Сейчас небо прицелится, скажет «бабах»
И молнией разорвет меня на куски.
Но это не гром, хоть и страшно немножко.
Привычно пульсирует веной горячий висок.
Это весна, мешая чайной ложкой,
Добавляет по вкусу сахар и соль в мой березовый сок.
Ну а пока дорога моя мокра.
И, шагая в ногу, я единственный в этом строю.
Наверное, неплохо проснуться весною с утра,
Но только не здесь, а где то в другом раю.
И все б ничего, если б не холод.
Все б ничего, взглядом надежду лови.
Мой шарик мозга иглою весны проколот,
Но его легко заклеить скотчем новой любви.
А дорога тянется однообразно и вяло,
И думаешь лишь о том, чтоб вздремнуть часок.
Это весна, не спеша, из старомодного бокала
Сквозь трубочку тянет мой березовый сок.
Время идет, но почему то как прежде
Любая весна мне отрадна и жива.
Как будто к промасленной рабочей одежде
Кто то взял да и пришил кружева.
А весна захлебнулась от дождливой рвоты.
В горле встал ком слезливой тучи.
А мы все спешим себе на работу,
Смешавшись в одну единую кучу.
И может быть дождливого утра уходящее соло вам
Разбавит фортунное колесо.
А весна все льет на наши головы
Весенним дождем мой березовый сок…
Океан
Приходит ночь в мой дом. И вот
Я засыпаю у экрана.
Мне снится шелест синих вод
И гладь живая океана.
Соленый вкус на плоти губ,
И айсберги не сеют страха.
Плыву легко ныряя в глубь,
Разбив волну хвоста размахом.
Плыву вдоль берега из льда,
Вдыхая воздух полной грудью,
И кажется живой вода,
И более сравнимой с ртутью.
Плыву один, сознаньем тих,
Весь океан в него вмещая,
И бесконечье тел живых
Со мной плывущих ощущая.
Но кто я, бороздящий гладь,
Кто я, воды влекомый пульсом?
Увы, так и не смог понять,
Когда от сна того очнулся.
Бесцветием рябил экран,
Тепло луна светила с неба.
Мне снился ночью океан,
Хоть там и никогда я не был…
На зимнем пейзаже
Это было у моря,
где лазурная пена,
Где встречается редко
городской экипаж.
Игорь Северянин «Это было у моря…»
На зимнем пейзаже —
Фрагмент побережья.
Все в белом, и даже
Наш домик заснежен.
Наш домик заснежен
Периной лебяжьей,
И краски все реже,
Но кто же подскажет?
Но кто же подскажет —
Средь белого, где же,
На зимнем пейзаже
Наш путь не прослежен?
Наш путь не прослежен
Кусочками сажи,
И голосом нежным
Она уж не скажет.
Она уж не скажет,
Не спросит — но где же?
Наш домик миражный
На том побережье.
Сегодня пасмурно
Сегодня пасмурно, и глядя в небеса,
Не надо щуриться от солнечного света.
Сегодня пасмурно, и только три часа,
А впереди вся ночь до рассвета.
И так легко поддаться и уснуть,
Но голос твой напомнил мне иное —
Сквозь ветви дерева мерцающий чуть-чуть
Небесный свет полуденного зноя.
А дождь меж тем расквасил гладь окна —
Унылое пространство трафарета.
Сегодня пасмурно, и ты утомлена
Таким финалом гибнущего лета.
На лунном пароходе
Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
Удивительно вкусно, искристо и остро!
Игорь Северянин «Ананасы в шампанском»
На лунном пароходе, на лунном пароходе
Прикрытые лишь фартуком официантки ходят.
И я хожу по трапу, смотрю в ночную даль,
И на официанток, не знающих стыда.
И весело кивают мне ночные пассажиры,
Что на широкой палубе лежат кусками жира.
И в этой безмятежности мы все уже на взводе
На медленно качающемся лунном пароходе.
А в лунном океане, а в лунном океане
Над горизонтом ветер большую тучу тянет.
Но не нарушить плавности изменчивой природе
На медленно качающемся лунном пароходе.
Пусть волны где-то мечутся под натисками ветра,
Все это не приблизится к нам ни на километр.
Не приплывут сюда никак акулы и пираньи,
Где плавно мы качаемся на лунном океане.
Где также полуголые официантки носят
Искристое шампанское на золотом подносе,
Где мысли безмятежные мне в голову приходят
На медленно качающемся лунном пароходе.
Амёба
Бесполезна и толстолоба
В луже плавает амеба.
И ничего ей не нужно
В богом забытой луже.
В одуряющем экстазе,
Как окурок в унитазе,
Словно муха в банке меда,
Сонно плавает амеба.
Солнечный свет вкушая,
И никому не мешая,
Смотрит она сквозь призму
Одноклеточного оптимизма.
Непорочна и счастлива
Средь промышленного слива,
В томном мареве озноба
Сонно плавает амеба.
Судачит она с соседкой,
Такой же безмозглой клеткой,
О том, что в мире все просто,
Где все одного с ней роста,
И где ничего не нужно
В богом забытой луже,
Где бесполезна и толстолоба
Сонно плавает амеба.
Исчезла
Островком в океане сознанья,
Кусочком хлеба среди сочных блюд,
Затаилось неловкое признанье,
Нелепое слово «люблю».
