женщин стало намного хуже. Быстро добравшись до больной, Доктор увидел, что Чума решила забрать её. Женщина захлебывалась в собственной крови, отхаркивала куски легких. Доктор прижал её к кровати, чтобы хоть чуть-чуть успокоить и привести в чувство. Кровавый плевок запачкал маску и одно стеклышко.
–Тут уже один способ. – Сказал Королевский врач.
А женщина все кашляла и кашляла. Казалось, что у нее вот-вот вытекут глаза. Она умоляюще смотрела на доктора. А все лежащие рядом, вперили в него вопросительный взгляд. Дрожащий рукой врачеватель достал скальпель. «Ты уже делал это» – успокаивал он себя. Секунду собравшись с силами, Доктор взмахнул инструментом, перерезав больной горло. Один всхлип и её страдания прекратились. Вопросительный взгляд других пациентов сменился на ошарашенный и напуганный. Осмотрев всех остальных невидящим взглядом, Доктор поплелся вниз. Спустившись, он через открытую дверь увидел, как маленький мальчик бежит по улице. Это был как раз сын той здоровой семьи. Доктор пустился за ним в погоню, ребенок еще был заразен.
–Мама, он нас убивает! – кричал тот набегу.
Доктор понимал, что не успевает догнать его. Как вдруг он заметил Королевского врача, выходящего из-за угла и взводящего пистоль. «Нет!» – закричал Доктор, но было поздно. Оружие громыхнуло, и мальчик повалился убитый. Крики, вой, Доктор хочет сказать, чтобы не подходили к убитому, но не может, его взгляд приковывает чудовище их его ночного кошмара, сидящие на крыше дома. Оно показывает лапкой за спину Доктора. Тот оборачивается и среди леса видит гигантское существо, деревья которому едва ли достают до колен. Это огромный черный скелет, на черепе которого еще висят лоскуты прогнившей гожи. Он двигает челюстями, будто пытаясь что-то сказать, но Доктор его не слышит. Страх гонит его в лазарет. Там он запирается у себя в комнате и баррикадирует дверь. Королевский врач опять куда-то пропал.
Ночью к Доктору снова пришел паукообразный монстр. «Не бойтесь» – сказал он –«я вам не враг». «Королевский врач напоминает вам отца, не правда ли?» – существо немного помолчало. – «Но ведь он прав, всех не спасти, лучше сосредоточиться на тех, кто ещё здоров».
–Почему они тебя не видят? – Доктор нашел в себе силы заговорить.
«Ну, видят, но не так, как вы. Они так же, как и вы, смотрят на трупы и безысходность медленно пожирает их души. Но ведь вы уже отчаялись окончательно. Только такие могут меня видеть, а теперь, Доктор, спите».
Доктору снились давно минувшие события. Он возвращается домой и застает убитой Чумой семью, лишь один отец все ещё жив, но он тоже уже агонизирует. Перед смертью он говорит сыну, что заразились они от брата Доктора, что отец пытался спасти его, но не смог и проморгал стадию, когда Чума перешла в воздушно-капельную форму. Что в попытках спасти умирающего, он забыл о живых. «Двадцать лет назад я дал умереть сорока пяти тысячам человек. Я не спасал от болезни живых, а пытался уберечь от смерти зараженных. Спасай живых, сын». После этих слов Доктор прекратил страдания отца.
В голове какая-то непривычная легкость. Все как будто бы уже предрешено. Остались ли в деревне здоровые – это уже не важно. Доктор положил маску на стол. Лишь красная полоса на ней словно умоляла что-то сделать. Как-бы говорила – «Ведь ты тот самый Доктор, который закончил Академию, будучи моложе всех на два года. Да и как закончил! Лучший ученик за всю историю!» Доктор взял ватку, промоченную спиртом и стер полосу. Он сам вызвался воевать с Чумой, думал, что сможет отомстить ей за семью, но… Чума лишь посмеялась над ним. Каждый раз, когда выживал один больной, она, хохоча, убивала сотню. Доктор уверился, что Чума непобедима и всесильна. Там, где ступает её нога, она уже победила. Доктор видел уже четыре деревни, где люди сами шли в её объятия, но как бы он не пытался спасти их, они словно не хотели этого. Доктор покрутил маску на столе. Покой наполнял его душу и разум. Но это был прогнивший покой мертвеца, покой, проникающий куда-то глубоко внутрь и лишающий сил, но вместе с тем такой сладкий и мягкий. Он говорил – «все будет так, как было всегда. Тебе не под силу победить, будь у тебя хоть три полосы на клюве. Другого конца просто не может быть». Доктор отдался этому покою, и как-то сразу исчезло желание мстить Чуме. Доктор больше не видел причины для этого. Ведь все закончиться так, как заканчивалось бесчисленное количество раз до этого.
Утром Доктор стоял в центре деревенской площади. Скелет медленно приближался к нему, но никто его не замечал. Гигант наклонился и почти на ухо сказал Доктору – «спасай живых». Доктор решился. Отведя глаза в сторону, он увидел, как к нему приближается паук. «Я помогу вам» – все, что сказал монстр.
Да, все правильно. Все попытки, совершенные до этого, были бессмысленными. Гордыня и самоуверенность застилали глаза Доктора, он не смог увидеть того, что Чума хотела сказать ему. Он прикинул уме. Примерно полторы тысячи смертей. Он ведь мог предотвратить их, если бы спасал живых. Теперь тот самый покой, что до этого опутал его душу, вложил ему в голову способ спасения этих самых живых. Доктор не сомневался, что должен сделать это. Ведь это единственный выход, иного просто нет.
Загнать всех людей в лазарет было несложно. Запереть все входы и выходы тоже. Поджечь проще простого.
Уже закат. Доктор сидит, прислонившись спиной к горящему зданию. Паук вдруг говорит – «Вот видите, Доктор, чего вы хотели добиться? Спасти всех? Может быть. А добились ли? Определенно нет. А знаете, почему нет? Потому что захотели поднять камень, который вам не по силам. Да и не только вам. Всем. Это проклятие всех гениев. Ведь вы гениальный врач, не так ли, Доктор? Возомнили, что все можете. И в итоге бессилие побороло вас. Вам наверняка же интересно, что это за скелет? Это и есть Чума. Такая, какой вы ее видите. Это она сказала вам «спаси их». Но способ вы выбрали такой, потому что не знаете другого. – рядом с Доктором на землю опустился Королевский врач. – Способ вам подсказал отец на смертном одре. Взгляните же ему в лицо последний раз. – Королевский врач снял маску. Под ней был отец Доктора. – а я помог Вам».
Отец протянул Доктору пистоль.
«Он прав» – подумал Доктор. – «Я не мог никого из них спасти с самого начала. Нужно было поступить так намного раньше. Чтобы я не делал, конец всегда один. Так был
