дом, не означало, что в то же время не было достаточно возможностей, чтобы заполнить пустоту и согреть мою постель. Просто раньше они мне всегда надоедали, я передавал их другим, более жадным мужчинам.
— О, боже, — простонала Риган, и её лицо побледнело от намёка на то, что её драгоценная добродетель в опасности.
Я неловко откашлялся, но не стал пытаться объясниться. Извинения только ослабят мой авторитет, и открытие этой конкретной дискуссии подорвёт мою надежду на то, что она может мне доверять.
По крайней мере, она могла быть уверена, что мы не ели наших пленников.
Мы погрузились в неловкое молчание, шагая по всё ещё влажной траве. Раннее утреннее солнце пригревало, но недостаточно сильно, чтобы высушить росу, окропившую свежую весеннюю траву. Я вдохнул чистый воздух и почувствовал себя более живым, чем за последние два долгих года.
Я всегда любил этот город и это поле больше всего на свете. Взрослея, я проводил время в центре внимания как звезда футбола, я платил свои взносы как ответственный, в основном хороший сын одной из самых уважаемых семей города и встречался с достаточным количеством девушек, чтобы заработать лишь слегка запятнанную репутацию.
Когда цивилизация пала, мой отец был самым подготовленным и квалифицированным человеком, способным подняться и взять на себя ответственность. В некотором смысле, я всегда был готов пойти с ним нога в ногу. Он правильно воспитал нас, научил нас важным вещам, необходимым для выживания в то время, когда ничего не было, привил нам ценности и основные инстинкты, которые помогут нам выжить в будущем, когда никому нельзя доверять. Он позаботился о том, чтобы мы были достаточно конкурентоспособны, чтобы всегда хотеть быть лучшими и иметь лучшее.
Мне было легко соответствовать его целям и ожиданиям. Отчасти потому, что я всегда был для него таким сыном, а также потому, что видел, что это был единственный выход. Он собирался сохранить нам жизнь, сохранить жизнь многим людям. Если я послушаю и помогу ему осуществить это, мы сможем спасти огромную часть оставшегося человечества.
Но чего я не понимал, так это то, что моё послушание и преданность будет сопровождаться таким одиночеством. В то время как я занимал такую сильную позицию власти и командования, я не мог позволить себе сблизиться с кем-либо ещё. Другие солдаты попытались бы использовать дружбу со мной или манипулировать мной, чтобы удовлетворить свои жадные и эгоистичные желания. Мой брат и сестра оказались сплошным разочарованием, и любые реальные отношения с ними были разорваны ещё в самом начале. А женщины, хотя и доставляли мне удовольствие какое-то время, через некоторое время сводили меня с ума.
Однако я никогда не чувствовал ничего подобного ни к одной из девушек, которые приходили до сегодняшнего дня. Всегда были физические или личностные недостатки, которые удерживали меня от чрезмерной привязанности. На ночь моя кровать бывала занята, а мысли слишком заняты, чтобы зацикливаться на удушающем одиночестве, но утром я прогонял их и возвращался к уединённому образу жизни, который одновременно преследовал меня и успокаивал.
Хотя я ненавидел полную тишину своего дома всякий раз, когда проводил там слишком много времени, я также знал, что это самый безопасный способ жить. Там не было женщины, которая готовила бы или стирала, но если бы злоумышленник даже проник в мою собственность, я бы знал. У меня не было друзей, чтобы поговорить о трудностях нашей работы или обсудить ещё одно несчастье, но у меня также не было никого, кто мог бы раскрыть мои секреты или использовать меня, чтобы продвинуться по служебной лестнице. Я отделился по причине, и хотя это был обоюдоострый меч, одиночество меня устраивало.
До сих пор.
Пока я не нашёл идеальную спутницу, которая дополнила бы меня и мою жизнь.
Как только мы подошли к входу в бывшую среднюю школу, я достал ключи и приготовился впустить заключённых. Это всегда было самой трудной частью для посторонних. Мой отец и его трофеи. Это нервировало всех и пугало. Не было простого способа объяснить его зацикленность на добывании трофеев или почему мы позволяли им жить. Это была одна из немногих вещей, по которым мы расходились во мнениях, но он не стал прислушиваться к моему мнению, поэтому я отказался от попыток убедить его, что он способен на генерирование плохих идей.
Мне не терпелось посмотреть, как Риган отреагирует на происходящее внутри. Моё чутьё подсказывало мне, что она отшатнётся от них, от меня. Она найдёт их абсолютно отвратительными, и её мнение о настенных трофеях моего отца повлияет на её мнение обо мне.
Но это было неизбежно. Я ничего не мог поделать с тем, что ждало нас внутри школьного здания, кроме как доказать ей, что я, по крайней мере, в этом смысле другой. Как только мы вернёмся домой, зомби не будут прикованы к стенам.
Дом… наш дом.
Это звучало правильно. Это звучало так прекрасно.
Тепло разлилось по моим конечностям, огонь разгорелся в нижней части живота. Я повернулся к Риган, решив предупредить её, подготовить к тому, что может оказаться травмирующим, но кто-то окликнул меня по имени с другой стороны лужайки перед зданием. Я развернулся, чтобы уничтожить одного из других патрульных словами или кулаками, я ещё не был уверен.
Трое мужчин подошли ко мне с ухмылками, приклеенными к их глупым лицам. Без сомнения, они увидели новую женщину и подумали, что у них есть шанс заслужить право собственности. Они были новыми людьми, не такими молодыми, как Крид и Остин, но изначально чужаками. Прямо сейчас я мог бы сжечь их всех целиком. За глупые комментарии Крида и голодные взгляды я мог бы с радостью поджечь их всех и посмотреть, как они превращаются в пепел.
— Значит, их было больше?
Деннис бросил многозначительный взгляд на Риган и дождался моего подтверждения. Он был сопливым, маленьким засранцем, который всегда ходил на утренние патрули, потому что боялся темноты и Пожирателей, которые поджидали его там. Он заслужил своё место в патруле, и мой отец время от времени доверял ему командование, но я так не считал. Он также не был известен своей вдумчивостью, когда дело касалось женщин, что было ещё одной причиной избавиться от него.
— Их было больше, — подтвердил я. — Я забираю их, чтобы разобраться с ними.
— Значит, только двое? — спросил Деннис, бросив ещё один хищный взгляд через моё плечо.
Я позволил себе проследить за его взглядом, просто чтобы убедиться, что она всё ещё там и не была волшебным образом поглощена
