разгребая перед собой тяжелые глыбы освинцованного пластика. Наткнувшись на чертежный стол, поняли, куда двигаться дальше. Через бесполезную теперь шлюзовую камеру выползли наружу и посмотрели на станцию.
Очень страшно, когда у человека разрушен дом. Но на Земле человек может найти другой; у него есть родные, друзья, которые приютят. Он в отчаянии, но жизнь его в безопасности.
Астронавты смотрели на разломанный купол, на хорошо знакомое оборудование, торчащее теперь из-под обломков. Они были так одиноки в этом окаменелом, человеконенавистническом мире. Тяжелое чувство обреченности сжало им сердце. На фоне светящихся серых красок развалины выглядели огромными и застывшими.
Макинтош глубоко вздохнул. Его взгляд упал на антенну.
— Вызовем Землю и сообщим, что случилось, — сказал он. — Мы разговаривали с ней, когда произошла катастрофа.
Фаулер молча пошел за ним к ящику, стоявшему возле саней, и стал смотреть, как напарник вынимает оттуда запасной микрофон и приемник. Макинтош приложил приемник к одной стороне шлема, а микрофон — к другой, Фаулер стал спиной к нему. Макинтош должен был говорить, а Фаулер — настроить и слушать. Он включил передатчик, но тот был безмолвен. Земля молчала и, словно прислушиваясь, ждала. Фаулер настроил передатчик и подтолкнул локтем Макинтоша.
«Лунная станция вызывает Космическую станцию. Перехожу на прием».
Через пять секунд послышался голос:
«Полярная станция вызывает Лунную станцию. Космическая станция вне поля слышимости. Что случилось? Вы живы?»
«Да. Метеорит пробил купол. Мы выбрались из него. Перехожу на прием».
Прошло значительно больше пяти секунд, прежде чем вновь послышался голос, спокойный, но более напряженный:
«Вы сможете его восстановить?»
«Трудно сказать. Мы вызовем вас, как только обследуем разрушения. Конец связи».
Макинтош опустил руку с микрофоном, и Фаулер повернул выключатель.
— Ну вот, — сказал Макинтош, — давай теперь поглядим, каковы масштабы бедствия. Им, чего доброго, может прийти в голову свернуть тут все дело.
Чтобы отправить на Луну сани, купол и оборудование, потребовались изрядные усилия и баснословные средства. Трудно будет начинать все заново. Им на смену высланы люди, они уже в пути. Остаться здесь возможно только в том случае, если будет восстановлен купол. Да и космический корабль может забрать отсюда только двух человек…
— Давай приступим, — предложил Фаулер.
Астронавты стали взбираться на сани, но в этот миг справа поднялся фонтан пыли высотой около десяти футов. Мрачная картина вновь предстала перед ними. Метеориты продолжали падать, но Фаулер и Макинтош уже не обращали на них внимания. Они пробирались по обломкам туда, где их застиг взрыв. Убрав несколько кусков пластика, увидели в куполе дыру и стали рассматривать ее со все возрастающим волнением.
Дыра была круглая, почти фут в диаметре. Ее толстые края с внутренней стороны были обожжены. Термоустойчивый пластик местами расплавился и отвалился. Все же обожженные края придали пластмассе прочность, поэтому-то купол и не раскололся, когда из него устремился воздух. Внутри дыра была в диаметре около восемнадцати дюймов, а вместе с обожженными краями еще больше.
При свете фонаря Фаулер тщательно исследовал отверстие.
— Мак, — сказал он. — Мы сможем все отремонтировать. У нас достаточно кусков пластика, отколовшихся от купола, чтобы заделать эту дыру. Давай поглядим, не пробил ли метеорит цоколь.
Вскоре было обнаружено четырехдюймовое отверстие. Заглянув внутрь, напарники увидели маленький кратер, уходящий в почву и наполовину заполненный каким-то твердым веществом.
— У нас есть куски пластмассы от пола и немного изоляционного материала. Эту дыру тоже заделаем, — сказал Макинтош. — Кроме того, воздуха для пополнения достаточно… Дон, — он встал, — мы обязательно справимся.
— Да, — отозвался Фаулер, погасив свой фонарь. — Давай вызовем Землю.
Они вернулись к радиостанции, связались с Землей, и Фаулер доложил, как обстоят дела. По голосу радиста на Земле было слышно, какую радость вызвала весть. Он пожелал им успеха и сообщил, что дополнительная ракета с запасом воздуха скоро будет в пути.
— А что с метеорным потоком? — спросил радист.
Фаулер и Макинтош оглянулись вокруг — они совершенно забыли о метеорах. На фоне серых и черных теней ясно выделялись струйки лунной пыли.
— Все еще падают, — сказал Фаулер. — Не остается ничего другого, как набраться терпения. Мы еще вызовем вас поздней.
Пережившие катастрофу присели на обломках пластика.
Вся страна волновалась. Люди беспокоились за двух людей там, на Луне, таких одиноких среди груды развалин, под ливнем невидимых космических метеоров, падающих с трудновообразимой скоростью. Но не было никакой мыслимой возможности хоть чем-нибудь им помочь.
Они сидели безмолвно. Метеоры, забытые на минуту, представлялись им теперь как вызов самому присутствию людей здесь. Легчайшее прикосновение космического камешка, даже только к руке или ноге — и человеческая жизнь угасла. Для этого так мало нужно! Фаулер и Макинтош жили теперь особняком от всего человеческого рода — люди и все же не люди. Ибо ни один человек не может быть таким одиноким, такой былинкой, пустяком, ничем, как были они. Астронавты сидели молча — разговаривать не было сил. Но сердце каждого из них било громко и часто, словно безумец в барабан. А метеориты все падали.
— Мак!..
— Да?
— Почему мы здесь сидим? Почему не чиним купол?
— А если в него снова ударит?
— Да, но ведь в него может ударить независимо от того, разрушен он или цел. По крайней мере, мы можем заделать эти дыры. Тогда нам легче будет во вторую очередь…
Макинтош поднялся.
— Разумеется, — улыбнулся он. — Мы можем это сделать, что бы далее ни случилось.
Фаулер тоже поднялся и стал поворачивать сани, чтобы вскарабкаться на них. Вдруг он увидел, как на левом плече Макинтоша вспыхнула яркая огненная точка. С таким чувством, словно он провалился куда-то во мрак, Фаулер кинулся к Макинтошу и прижал руку к тому месту, где увидел искру. Тяжестью своего тела он повалил Макинтоша, прильнул к нему, не снимая руки с его плеча.
— Мак, — произнес Фаулер, ощущая вкус меди во рту. — Мак, ты слышишь меня?
— Прекрасно тебя слышу. Что с тобой? Ты напугал меня до смерти.
— В тебя попал метеорит. В левое плечо. Твой скафандр, наверно, продырявлен. Я держу руку на этом месте.
— Я ничего не чувствую, Дон. Тут не может быть дырки, а то я ощутил бы, как выходит воздух. Погляди.
Фаулер зажег фонарь, не снимая руки с плеча Макинтоша. Быстро убрав руку, направил свет на прожженную точку. Сначала он ничего не заметил, затем увидел на блестящей поверхности скафандра крошечное пятнышко, менее булавочной головки.
Наконец Фаулер проговорил хриплым от волнения голосом:
— По-видимому, метеорит был крохотный, меньше песчинки. Никакого повреждения.
— Прекрасно. А теперь за работу!
Они вырезали два четырехфутовых квадрата материала, из которого
